– Маус…
– А не хочешь – тогда вылезай и иди пешком. Она усмехнулась:
– Ты так же упрям, как твой отец.
– Еще бы, я ведь его сын, – улыбнулся он в ответ.
Стартовал он так, что корабль чуть не растрясло.
– Оуп! – Поллианна еле сдержала рвотный позыв.
– Мы взлетели!
– За старт я больше всего боялась. А посадить корабль сможет каждый. Главное – держать нужную скорость, когда мы будем подлетать…
– Человек всегда может сделать то, что должен, – ответил Маус.
На несколько часов он забыл о боли и ненависти. Крейсер требовал всех сил, всего внимания и всей души.
Он сумел довести корабль до Эджворда и посадить там без значительных поломок.
Посадка потребовала тщательного маневрирования. В их отсутствие сюда прибыла небольшая эскадра – жалкие остатки маленького, но мощного флота, которым совсем недавно располагал Легион. Она доставила из Мира Хельги Хейкса Цейслака. Его батальон коммандос еще разгружался.
Маус никого не предупредил о своем возвращении, но весть об этом разнеслась по городу, едва он вступил в Эджворд. Блейк уже ждал его.
– А где полковник Шторм? – спросил Блейк. Лицо его вытянулось. Он боялся худшего.
– Мой отец погиб в бою с сангарийцами… Маус остановился, прислушиваясь к себе. Каким-то образом в отношениях с внешним миром ему удалось отвлечься от собственных чувств. Он сообщал о случившемся так, будто это произошло с кем-то другим.
– А Альбин Корандо?
– Убит в бою. Мне очень жаль, мистер Блейк.
– Как убит? Это ужасно… Я надеялся… А что с полковником Дарксордом?
– Погиб, сэр. Все, кого сейчас нет со мной, мертвы. Крейсер доверху забит трупами. Нам там туго пришлось.
– Значит, ваш брат Терстон тоже… Маус кивнул.
– Но кто теперь возьмет на себя командование? Полковник Вальтере отрезан на Теневой Линии…
– Я теперь отвечаю за Легион, мистер Блейк. У него новый командир. Все остальное не изменилось.
Блейк попытался подъехать ближе к Маусу.
– Так что же там было?
В его голосе слышалась плачущая, почти умоляющая нота. Война на Теневой Линии буквально рвала его сердце на части. Маус понимал его переживания. Наверняка Блейк сейчас твердил про себя:
«Что я натворил! Что сделал я с Черным Миром!»
Маус так ничего и не ответил ему. Он направился к зданию Муниципалитета, подсознательно подражая походке Гнея Юлия Шторма. Сквозь боль лезвием пробивалась необходимость показать свое умение, свою способность взять на себя роль отца.
Он вошел в штаб, и тотчас же все обернулись к нему. Первым делом он ознакомился с показаниями приборов. Ди теперь закрепился в Уайтлэндсунде. Отметка положения Кассия дошла до теневой станции. Там отмечалось скопление частей и соединений. В пятистах километрах западнее станции их была лишь горстка. Это были мелкие подразделения, помогающие жителям Сумеречного Города проводить эвакуацию с оконечности Теневой Линии.
Ситуация достигла напряженного равновесия. Кассий был готов к броску. Настало время обсудить дальнейшие планы.
– Вызовите полковника Вальтерса по закодированному каналу, – приказал Маус.
Усталый до последней степени связист бросил на Мауса взгляд, означавший что-то вроде «А кто ты вообще такой?», но тут же повернулся к своей аппаратуре.
Кассий ответил почти сразу.
– Полковник, это Масато.
– А, Маус! Как ты там?
Но тут Вальтере вгляделся в его лицо и спросил:
– Что случилось?
– Отец погиб. А еще Гельмут, Терстон и Люцифер. Оба сына Ди. И Ричард Хоксблад. Они убили его со всем его штабом.
Кассий нахмурился.
– И всех их невозможно воскресить. На лице у Кассия заиграли желваки, взгляд помрачнел.
– Кассий, остались только мы.
– Значит, дело к концу. Но сначала – рассчитаться с Майклом Ди. И его сангарийцами.
– Ди в ловушке. Мы очистили от его людей Сумеречный Город. Туда ему дороги нет.
– Он не знает? Не дайте ему пронюхать.
– Цейслак уже у нас. Я беру на себя командование. Я его пошлю…
– Оставь Цейслака в Эджворде. Защити город, не позволяй Ди взять жителей в заложники. Подними корабли с космодрома. Отрежь Ди все пути к отступлению. Заставь его принять бой на месте. А остальное предоставь мне. Я позабочусь, чтобы Легион погиб не зря.
Никогда еще лицо Кассия не было столь выразительным. Два чувства захватили его целиком – скорбь и ненависть.
– Хорошо, как скажешь. Я сейчас разработаю диспозицию.
– Твой отец… успел что-нибудь сказать?
– Совсем немного. Он сделал это нарочно. Чтобы дать мне шанс достать обоих Ди со спины. Перед операцией он оставил письмо. У меня еще не было возможности его прочесть. Мне кажется, он знал, что не вернется.
– Дай мне знать, что он хотел сказать. И не тяни с этим. Мы выступаем через несколько часов.
– Хорошо.
Прибыл Блейк с женой. Глава Корпорации как-то усох и постарел, превратившись в обычного беспомощного калеку. Не дожидаясь слов соболезнования, которые только растравили бы боль, несмотря на всю их искренность, Маус сказал:
– Скоро все закончится, мистер Блейк. Через несколько часов мы начнем очищать от противника Уайтлэндсунд. Я оставлю батальон Цейслака в резерве на тот случай, если Ди решиться напасть на Эджворд.
Блейк попытался что-то ответить, но Грейс незаметно тронула его за руку.
– Поллианна в госпитале, мистер Блейк. Думаю, ей сейчас приятно будет увидеть перед собой лицо друга. Ее сердечные раны пострашнее, чем телесные. Она потеряла и Люцифера, и Корандо, и моего отца, к которому была так привязана. – Он отвернулся. – Цейслак! Форпосты вокруг кратера на отдельный экран. И пусть там повторно проверят приборы слежения. Если Ди повернет против нас, нам нужно знать об этом как можно раньше. Доннерман! Где Доннерман? Доннерман, поднимите корабли с поверхности как можно скорее! Джентльмены, если я буду нужен, я в кабинете отца.
Он вышел из штаба и пошел на квартиру Шторма. Заслышав его шаги, Гери и Фреки радостно взвизгнули. Они бросились ему навстречу и принялись беспокойно сновать по коридору в поисках хозяина, а потом замерли на месте и посмотрели на Мауса грустными глазами.
– Он не вернется, – прошептал Маус. – Простите меня, собачки.
Казалось, они поняли. Заскулили громче, и в этом звуке послышался стон.
Маус посмотрел на вороноящеров, забившихся в свое небольшое гнездо из туго сплетенных нитей. Они уже все знали. Маус попытался выманить их мясными консервами из запасов отца. Они даже не открыли своих дьявольских глаз.
Он вздохнул и поискал глазами письмо.
Оно лежало на столе – несколько торопливо исписанных листков, а поверх один чистый, с именем Мауса. Шторм придавил их Библией, в которой кларнетом было заложено начало Экклезиаста.
