– Иди! – Диф махнул рукой. – Давай, пока они не решили еще раз проверить это место.
Еще не зная наверняка, что он собирается делать, Диф забрался в выбранный космоскаф. Этого толстого, медлительного увальня наверняка использовали для кратковременных поисков трупов. В нем были медицинские коляски и рефрижераторы для трупов. Но не было инстела. Даже Легион не мог себе позволить ставить инстел на каждый корабль.
Последний рейдер ушел. А Диф еще несколько часов бродил по развалинам вражеского дома, думая время от времени, не так ли вели себя Борис Шторм и Тадеуш Вальтере, истребив станцию Норбонов. Потом он тоже взлетел и стал прокладывать гипердугу к центру галактики. У него не было намерения забираться так далеко, он лишь хотел в долгом пути понять себя и прийти к миру с собой.
Курс его огибал Срединный Улант. Диф вышел из гиперпространства как раз на столько времени, чтобы перехватить последние новости из Черного Мира.
Уверенности не было. Но впечатление было такое, что он проиграл.
Но не было Рафу, понуждающего его к мести. И поражение не имело значения.
Он попросил прощения у тени отца, переставил двигатели на автоматический режим, забрался в рефрижератор и задраил люк.
Когда-нибудь двигатель выйдет из строя, и корабль выпадет в нормальное пространство. Там автоматика пробудит Дифа и он увидит совершенно новую вселенную… Или корабль пройдет через середину солнца, где напряжения силовых полей достаточно, чтобы выдернуть корабль из гиперпространства. Или…
Это было все равно.
Выжить или умереть – тоже было уже не важно.
Глава 58
3032 год н.э.
Маус сидел в водительском кресле, глядя на Кассия и Поллианну. Полли металась по кабине, не находя себе места. Порой она как-то странно смотрела на Кассия, а у того с лица не сходила эта странная, мальчишеская, чуть смущенная улыбка.
Мауса тоже несколько удивило поведение полковника. Прежде Кассий никогда не думал вслух. По крайней мере об оставленном им пути.
Вальтер спросил Поллианну:
– Помнишь этого персонажа в «Венецианском Купце» – еврея, который произносит монолог о том, что имеет такое же право испытывать боль, как и всякий другой?
– Шейлок.
– Ага, Шейлок. Так это я. Я такой же. У меня тоже есть право быть человеком. Просто я настолько стар и так долго занимался своим ремеслом, что этого не проявляю.
– Но Шейлок ведь на самом деле говорил о другом. Он просто старался подвести базу под осуществляемую им месть…
Поллианна осеклась.
Маус не знал Шекспира, но догадался, что Поллианну внезапно осенила мысль: Кассий и Шейлок в конечном счете схожи. Он откинулся назад, задрал ногу на приборный щит и принялся сосредоточенно грызть ноготь. А потом спросил у Кассия:
– Надеюсь, ты еще не собираешься затянуть лебединую песню?
– Я? Да ни за что. Пусть я и не вполне доволен своей жизнью, но чертовски определенно намерен задержаться на этом свете как можно дольше. Нет, я думаю, как выбраться со стрежня потока жизни. Если эта жизнь и была тем, что есть стрежень. Я мог бы стать старым сумасшедшим отшельником, который живет в горах и раз в год спускается вниз и пророчествует в окрестных деревнях. Или сбежать к звездоловам. Или податься в пираты к Мак-Гроу или флибустьерам. Все что угодно, лишь бы освободиться от прошлого. И уйти, пока Конфедерация не начала расследования по Теневой Линии. Нет у меня терпения иметь с ними дело. Поэтому я и ушел из регулярной армии.
– Знаешь, я как-то не могу представить тебя никем другим, кроме того, кто ты есть, – сказал Маус. – Так что там с бомбами? Как ты думаешь, у Майкла было время принять решение?
Ди неподвижно стоял посреди кабины. Он давно уже не проронил ни слова. Лишь глаза его беспокойно бегали, следя за каждым мускулом на лице Кассия, Мауса и Поллианны. А еще за пистолетом в небрежно свешенной руке Кассия.
– Что вы собираетесь делать? – спросил он плаксивым голосом.
– Если бы решать мне или если бы я мог сделать, что хочу, – ответил Кассий, – я бы тебя убил. Но я этого не сделаю. Разве что ты откажешься рассказывать об этих чертовых бомбах. У тебя было время подумать. Теперь говори. И говори правду, потому что, когда мы пойдем их обезвреживать, ты будешь рядом со мной. Как они снаряжены? Как ты собирался их подорвать?
В кабине загудел зуммер.
– Маус, подойди. Майкл, начинай рассказывать.
– Гарантии, Кассий! Мне нужны гарантии, – упирался Ди. – Вы ведь его не знаете. Вы не знаете, что он сделает, если я не подорву заряды.
– Кто «он»? – спросил Маус.
– Он готов разнести в клочки целую вселенную, лишь бы только добраться до тебя и Штормов, – продолжал Майкл, словно не слыша вопроса. – С тех пор, как вы убили Рафу, он превратился в настоящего маньяка.
– Хорошо, черт возьми. Если надо будет, я запру тебя в собственном сейфе. Ты только скажи, как избавиться от этих бомб.
– Твое слово?
– Чего ты хочешь? Чтобы я руку надрезал и написал клятву кровью? Тебе предлагают хорошие условия, и ты это знаешь.
– Эти бомбы – с дистанционным радиоуправлением. Пусковой механизм у моего водителя.
– Через сколько времени он нажмет кнопку?
– Он не нажмет. Он даже не знает, что механизм у него. Я был уверен, что застану здесь Гнея, вот и наделал глупостей.
– Ага! – Кассий злобно хихикнул. – Обманули дурака.
– Ты обещал.
– Кассий, у меня новость, – сказал Маус, – думаю, она скрасит твой сегодняшний день. Хельга сдала Фестунг Тодесангст.
– Что? – переспросил Майкл.
– Сообщение разведки Флота.
– Господи, да что же это? – воскликнул Майкл. – Нет, не верю! Она бы подорвала мины.
– Не знаю, что у них там случилось, – сказал Маус. – Сводка Флота, отцензурованная разведкой. Объяснений нет. Говорится лишь, что вначале ситуация сложилась патовая – Хельга грозилась подорвать мины, а пехотинцы боялись надавить сильнее, чтобы она и вправду этого не сделала. Может быть, до нее дошли вести о Сумеречном Городе, и она решила, что дело потеряло смысл. Она вдруг просто сдалась.
– Что за чертовщина с ней случилась? – пробормотал Майкл, нахмурившись. – Испорченная, эгоистичная идиотка. – Всегда получала, что хотела. А надо было…
Кассий тоже нахмурился.
– Здесь должен быть подвох. То ли у нее бомбы с часовым механизмом, то ли еще что-нибудь. Ди не могут без подлостей.
– Кассий, они освободили Гомера и Люцифера. Оба выглядят вполне сносно. Их можно воскресить.
– М-да… Может быть. Если, конечно, она их не запрограммировала. А интересно, на каких условиях она сдалась? Не может быть, чтобы на выгодных для нас.
Майкл повернулся к Маусу. На лице его проступило злорадство. Он даже задрожал от радостного предчувствия – наверняка дочь выторговала для себя что-то значительное.
– А ни на каких. Без договора. Безоговорочная капитуляция. Как будто ей незачем стало жить, и она вышла из игры.
– Но… – хотел было спросить Кассий. Маус перевел взгляд на Майкла. У того в глазах застыл ужас.
