ночных кошмаров с участием своего брата Каблина.
Каждый год период кошмаров наступал хотя бы единожды. Это не было связано ни с временем года, ни с погодой, ни с ее собственным душевным состоянием. Кошмары беспокоили Марику все больше. Тот факт, что время шло, а они и не думали прекращаться, говорил о том, что сны не имеют никакого отношения к неоплаканным Дегнанам.
Тогда в чем же дело? Об этом спрашивали Грауэл, Барлог и даже Брайдик, когда Марика наконец просыпалась и жаловалась на очередной кошмар.
Но Марика не знала, в чем дело. Ее разум отказывался понимать эти сны.
С Брайдик они теперь виделись довольно часто. Теперь, когда стало понятно, что Марика — любимица Верховной жрицы, связистка перестала держаться так холодно, как раньше.
И учеба. Постоянная учеба. Постоянные упражнения, призванные расширить и развить талант Марики.
И постоянно ее окружали силты, напуганные и расстроенные ее талантом.
Так проходил год за годом. Зимы становились все холоднее и все длиннее. Фотографии, сделанные с орбитальных спутников торговцев, показывали, как растут ледники на дальнем севере. Они уже наползали на Зотак. Расщелина, этот природный барьер, на некоторое время задержит наступление ледника. Но сестры, которые считали себя экспертами в этом вопросе, утверждали, что ледник скоро затопит и этот барьер, и лед, шлифуя землю, поползет дальше, на юг. В Понат.
Марика не прекращала удивляться. Зачем Серк так отчаянно стремятся завладеть землей, которая скоро превратится в бесполезную глыбу льда?
Предсказания, касающиеся эпохи льда, становились все более мрачными. Иногда Марике хотелось ничего не знать об этом или по крайней мере знать поменьше. Мир ожидали воистину тяжелые времена, и она, Марика, доживет до самого тяжелого периода. Если, конечно, проживет столько, сколько живут нормальные силты.
Грауэл и Барлог считали, что этого-то ей как раз и не удастся.
Марика до сих пор так и не научилась смирять свой характер.
Будущее грозило социальными переворотами и перемещениями. Это Марика могла предсказать и сама.
Каждое лето Марика проводила на севере — все лето от последнего снегопада до первого. Каждое лето она развивала свою способность ходить во тьме — насколько хватало кочевников. А бедная Дортека вынуждена была терпеть деревенскую жизнь вместе со своей ученицей и горько сетовала на судьбу. Каждый год Марика помогала строить новое укрепление, и каждый год кочевники старались не трогать это укрепление, хотя каждый год где-нибудь обязательно вспыхивали конфликты. Иногда Марике удавалось принять участие в битве, контрабандой проникнув на борт корабля, которым управляла какая-нибудь Повелительница поуступчивее.
Планы Градвол оттеснить кочевников на запад, на территории Серк, выполнялись не слишком быстро. Дикари упорно стремились на земли Рейгг, несмотря на огромные потери.
Таким образом, Рейгг ввязались в бесконечную кровавую войну с кочевниками. Орда была уже обессилена постоянными потерями и голодом и серьезной опасности больше не представляла, но все равно доставляла силтам неприятности, потому что боевое мастерство кочевников постоянно росло. Суровые испытания закалили дикарей, и те из них кто был посильнее, попроворнее и потолковее, превратились в серьезных противников. Хитрость и свирепость компенсировали потери в численности. К тому же у кочевников и мужчины, и женщины сражались бок о бок при поддержке диких силт и верленов, которые тоже год от года совершенствовались в своих умениях.
Оборонительная линия к северу от Макше выполняла свою роль. Попытки наступлений на юг разбивались об нее как морские волны о прочный волнорез. Но дикари нападали снова и снова. Казалось, они никогда не отступятся, не уйдут, упав духом, на запад искать более легкой добычи.
Но с уменьшением угрозы со стороны кочевников усилилось давление на Рейгг в других областях. Почти каждый месяц в Макше случался какой-нибудь инцидент с участием бандитов-мужчин. Более того, эта зараза стала расползаться на другие территории Рейгг.
Однако все это Марику мало волновало. Несмотря на то что она все время находилась в самом центре событий, Марика смотрела на все происходящее как бы со стороны. Ничто не могло помешать ее жизни и учебе.
Всю долгую зиму она училась, тренировалась, оттачивала свои таланты, навещала каждый месяц Багнеля и жадно проглатывала каждую крупицу информации о космических полетах, которую Градвол удавалось купить или украсть. У Багнеля тоже можно было выманить новые сведения, тем более что ему было приятно помогать узнавать новое своей восхищенной, стремящейся к знаниям слушательнице.
Сам Багнель тоже учился. Со времен Поната его интересы изменились, теперь его гораздо сильнее занимало будущее. Особенно он заинтересовался системой спутников связи и метеорологических спутников, которые братья вывели на орбиту с помощью Темных Повелительниц. Братья разработали технологию и создали сами спутники, а силты подняли их наверх на борту космических темных кораблей.
Марика тоже заинтересовалась этой сетью вращающихся спутников.
— По-моему, тут есть много возможностей, которых никто не заметил, — сказала она как-то Багнелю.
— Например?
Багнель говорил снисходительным тоном, как наставница разговаривает со щенком, который у нее на глазах заново изобретает колесо.
— Возможностей, говорю. Если, конечно, кто-нибудь уже об этом не подумал, а мы и не узнали из-за этих нелепых препятствий, не дающих обмениваться информацией.
— Приведи пример. Может, я смогу выяснить это для тебя.
Теперь уже Марика посмотрела на него снисходительно.
— А ты представь себе, что я придумала что-то новое! Я знаю, конечно, что вы, торговцы, не верите, что силта на это способна, но возможность-то существует! Представил? Так почему же я должна отдавать тебе что-то бесплатно?
Багнель был поражен.
— С каждым годом ты становишься все больше похожей на силту, Марика! К возрасту Градвол ты станешь мерзкой старой ведьмой!
— Может быть, может быть. Если это и так, то виноваты в этом исключительно такие, как ты!
— Тут я почти согласен с тобой, — ответил Багнель. Взгляд его на миг потускнел.
В течение всех этих спокойных лет жизнь Марики скрашивало расположение самой Верховной жрицы. Потихоньку, без лишнего шума повышалось ее положение внутри монастыря. Сначала она была жрицей- послушницей, затем помощницей жрицы и наконец, недолго задержавшись и в этой должности, стала истинной жрицей. То есть сначала Марика помогала отправлять ежедневные службы общины Рейгг, потом более важные праздничные службы, а потом и сама получила право отправлять соответствующие обряды. Все это не вызывало у нее затруднений.
Разумеется, многие обиделись, видя ее стремительное продвижение. По традиции ни одна силта не могла стать жрицей в таком юном возрасте.
Каждое повышение означало, что кто-то еще будет вынужден ждать, пока место освободится. А силтам постарше не нравилось, что какая-то щена поднялась выше их.
Гораздо большее недовольство вызвало назначение Марики на должность старшего цензора. Одна из старых силт умерла, и Градвол назначила старшего цензора на ее место в Совете Семи, а Марику — на освободившееся место старшего цензора. Зертан очень расстроилась.
Право назначать на подобные должности принадлежало старшей жрице монастыря, и никто, включая ее начальниц, не должен был вмешиваться.
Но Зертан должна была проглотить эту пилюлю или последовать в изгнание вслед за Постч.
Марика не слишком волновалась за свою дальнейшую судьбу в отличие от Грауэл и Барлог, которые все время ожидали, что после головокружительного взлета последует не менее головокружительное падение. Эти двое ни в чем не научились видеть хорошую сторону.
Весной, перед тем как Марика в четвертый раз отправилась на север бороться с кочевниками, смерть
