Противник мог бы добраться только до одной стены, самой высокой, — а так крепость везде защищали неприступные скалы. Но, изучая мощь Вороньего Грая, Непанта не ощущала радости. Она думала, что все это напрасно, что врагов, которыми они встретились, возможно, не остановит ни оружие, ни стены. Гибельные напасти отметали прочь защиту.
Стоны ветра перешли в вой. Он пробирался ледяными клешнями сквозь ее наряды.
Из открытого люка на ветер выбралась грузна фигура Салтимбанко. Глядя на него, Непанта печально шепнула:
— Я бы хотела, чтобы со всем уже было все кончено.
Клоун был в на редкость веселом настроении.
— Ага, прекрасная принцесса! — закричал (как и ее лояльные ивасколовдцы, он настаивал этом титуле). — Смотри! Закованный в сталь серебро рыцарь идет сквозь опасности половины мира, преодолевает могучие горные вершины, попадает в неприступные крепостные твердыни, гряде в славе спасти прекрасную деву. «Но что это?» кричит славный рыцарь в образе самого себя. «Где прячется кровавый дракон?» Сам-друг, будучи воителем могучих мускульных сил, буду лупить его в хвост и в зад, вот так… и вот так… ответный выпад… левой в челюсть… он готов!
Несмотря на ужасное настроение, Непанта рассмеялась: уж очень комично поэтичный образ рыцаря из легенды сочетался с выражением «левой в челюсть». Все еще смеясь, она поняла, что под драконом подразумевается ее плохое настроение, и захохотала еще громче. Она вспоминала времена, когда вовсе не была способна смеяться, и не хотела, чтобы это повторилось в будущем. В недалеком будущем.
— Увы и ах, сэр рыцарь, — простонала она в притворной тоске (которая была недалека от настоящей). — Это не дракон держит меня в рабстве, а шестеро троллей и великанов-людоедов — они там, внизу.
— Эгей! Драчливый народ, говорите? Оу! — Салтимбанко запричитал. — Сам друг очень сильно испуган, может быть, сам оставил за спиной тролличий мир.
— Нехорошо говорить такие вещи о своих братьях, — сказал добродушный голос.
Салтимбанко и Непанта уставились на Вальтера, пытаясь угадать, что кроется за его появлением здесь. Однако Вальтер не имел никаких претензий — в данный момент.
Увидев, как Вальтер отреагировал на первое утверждение, Непанта резко бросила:
— Не говорить так о моих братьях? О вас, с вашими мозгами хорька и сердцем стервятника? Да если вы не людоеды и не тролли, то, умоляю, скажи — кто же вы такие?
— Поосторожнее, Непанта. В гневе разлетаются все секреты. А ты слишком близко подошла к обозначенной границе, разговаривая подобным образом. — Он перевел взгляд вниз, напоминая ей о Глубоких Темницах, а потом сменил тему разговора. — Но я пришел сюда не для того, чтобы спорить. Просто захотелось осмотреть холодные владения вместе с моей малышкой сестрой.
Все трое посмотрели вдаль, поверх застывших, покрытых ледниками горных утесов. Когти зимы никогда не отпускали Вороний Грай полностью, лишь ослабляли свою хватку на лето.
— Похоже, ты сегодня поэтично настроен, — заметила Непанта.
Вальтер пожал плечами и показал вдаль:
— Разве это не подходящий объект для поэмы?
— Да. Ода Богу Ветров или Деду Морозу. Или, может быть, эпос, описывающий одиссею ледника. Во всяком случае — ничего человеческого или теплого.
— Хм, верно сказано, — пробормотал Салтимбанко. Затем, решив, что Вальтер хочет поговорить с Непантой наедине, он направился к люку.
— Постой, Салтимбанко, не покидай нас, — закричал Вальтер в притворном ужасе. — Здесь не будет обсуждаться никаких секретов. А если ты уйдешь, то у Непанты испортится настроение. Если бы существовал какой-нибудь сердечный эликсир — зелье, поддерживающее бодрость духа, — то оно бы точно находилось в тебе. Доказательство? Непанта, Прекрасная Непанта, милая Непанта, однажды заплутавшая в своих дремах, с куском деревяшки вместо сердца. И кого следует благословлять за чудесную перемену? Даже Турран это заметил. «О, это ты, добрый молодец, Рыцарь Задумчивый».
Непанта посмотрела на Вальтера с изумлением.
Даже Салтимбанко, которому хотелось бы услышать более скандальную похвалу своим поступкам, был смущен столь не типичной для Вальтера речью. Хотя и не настолько, чтобы показать это.
— Слушай, сестричка, — продолжал Вальтер. — Слушай, о, ветер, похожий на рычание подыхающего дракона! Кто спас дух удрученного клана? Кто принес сердце бессердечной? Этот человек, который так мудро валяет дурака! Я думаю, что он вовсе не дурак, но самый умный жулик — актер или клоун!
Хотя Салтимбанко и сохранил на лице самоуверенную ухмылку, внутри у него все сжалось от страха. Многочисленные вопросы выбросили щупальца Ужаса на подготовленные сознанием вины поля разума. Что узнал Вальтер? Или это были голословные заявления? Предупреждение, что он под подозрением?
Непанта прервала цепь его размышлений вопросом:
— Вальт, что делает тебя таким прозаичным? Ты.. — Она насмешливо прикусила язычок, строила рожицу и продолжила:
— Я хотела сказать что-то противное. Полагаю, пребывать в моем обществе — не самое приятное занятие: два прекрасных рыцаря пытаются развлечь меня, а я лишь вон как гарпия.
Оба мужчины запротестовали, но она остановила их движением руки.
— Кто меня лучше знает, чем я сама? — она не выдержала и расхохоталась. Ее подстегнул к этому смешной ужас на лице Салтимбанко. Очевидно, она только что нарушила какую-нибудь безумную философскую доктрину.
Однако, когда толстяк заговорил, он не сказал ничего философского.
— Оу! — закричал он. — Слышу вой старику Ледяного Ветра! Сам-друг защищен мудро накопленными слоями оберегающей плоти. Сам позволяя тучность, я все же начинаю замерзать, неподвижно стоя перед потоком из-за гор. Умоляю, добрые господа! Нельзя ли нам перенести встречу туда, где горят большие теплые огни?
Один только взгляд на свинцовое небо и снежные вихри вокруг убедил обоих в мудрости Салтимбанко.
— Эгей! — закричал Вальтер, подражая Салтимбанко. — Этот человек снова прав! Горячие меды в Большом зале, э? Теплый огонь, горячее вино, кусочек ягненка и дружеская беседа. Пойдемте.
— Я иду, — сказал Непанта с легким смешком. — Но я отказываюсь от мяса. Астрид, жена Рыжебородого, говорила мне, что избыток мясной пищи плохо сказывается на цвете лица.
Вальтер и Салтимбанко вытаращили глаза и чуть было не расхохотались, но сдержались, увидев, что она говорит серьезно. Как бы то ни было, этот смех был скорее от неожиданности: когда это прежде Непанта высказывала такие женские соображения? Тут Вальтер глянул на Салтимбанко с новой вспышкой смеха в глазах.
Дюжина огромных очагов весело горела в Большом зале. Каждый раз, входя туда, Салтимбанко поражался, каким домашним было это место. Собаки и маленькие дети, независимо от их пола, рода и положения, играли и сражались, рычали и жевали Разбросанные кости на толстом слое соломы на полу в общей куче. И только изредка слуга или воин наступал на щенка или ребенка…
Солдаты Туррана и ивасколовдцы Непанты сидели за огромными столами, выпивая, распевая, Рассказывая байки или мучаясь пьяными снами. Некоторые обращали свое сердечное внимание на своих или чужих жен. За главным столом Турран боролся на руках с одним из мускулистых сержантов Рыжебородого. В другом конце зала звенел металл, там мужчины тренировались с затупленным оружием. Над головами на еле заметном сквозняке развевались знамена, исполняя тихий танец теней в свете очагов и факелов.
В другом танце двигались женщины — жены и дочери солдат: они сновали между столами с кувшинами эля и вином, с огромными подносами с грудами жареной ягнятины, малочисленными кусками говядины и совсем случайными одинокими порциями дичи.
Непанта, Вальтер и Салтимбанко пробирались сквозь эту двигающуюся и шумную толпу к главному столу. Непанта и Салтимбанко принимали приветствия толпы. Салтимбанко пользовался популярностью в отрядах, потому что был забавен. К Непанте хорошо относились просто потому, что она как женщина придавала очарование этому суровому старому замку и его причудливому семейству. Все Короли Бурь были
