С минарета сердца

Лев Куклин C МИНАРЕТА СЕРДЦА

Я бродил по апостолам,

ночевал я в Коране,

Все, что будет, я выучил там,

дилетант.

Вадим Шершеневич

ЧЕЛОВЕК В ФЕСКЕ

Художник-имажинист Борис Эрдман, постоянно иллюстрировавший книги своих друзей, поэтов- имажинистов, среди очередного нагромождения своих изломанных линий и геометрических фигур оставил нам портрет молодого мужчины с лицом типично «кавказской национальности»: острыми сухими скулами, впалыми щеками, с небольшими усиками и … в феске!

Достаточно экзотическая фигура среди московской разношерстной публики, литературной и театральной, даже для тех лет — 20-х годов XX века… Звали этого молодого человека с портрета Б. Эрдмана Александр Борисович Кусикян, по происхождению был он черкесом, родившимся на Кубани, и писал стихи по-русски под именем Александр Кусиков. Названия его книг были своеобычны и своей, так сказать, специфичностью сразу же бросались в глаза: «Аль-Баррак», «Зеркало Аллаха», «Жемчужный коврик», «Джульфикар», «Искандер Наме», «То, чего нет в Коране»…

Так что название моей статьи пришло как-то само собой — это строка из одного его стихотворения.

Александр Кусиков входил в крепко спаянную группу имажинистов, и на афишах поэтических вечеров тех лет, в сборниках и альманахах часто стояли рядом почти неразлучные фамилии: Вадим Шершеневич, Сергей Есенин, Александр Кусиков и Анатолий Мариенгоф.

То, что сотоварищи по литературному цеху посвящали стихи друг другу, в этом, разумеется, не было ничего удивительного. Так, основатель и идейный вдохновитель «течения» имажинистов Вадим Шершеневич посвятил А. Кусикову, можно сказать, программное стихотворение из своей самой известной книги «Лошадь как лошадь»:

Закат задыхался.
Загнанная лиса.
Луна выплывала воблою вяленой.
А у подъезда стоял рысак:
Лошадь как лошадь.
Две белых подпалины…

Мало того — той же весной 1919 года Шершеневич написал веселое, озорное и образное стихотворение, которое называется «Рассказ про глаз Люси Кусиковой», которое нельзя читать без улыбки. Там есть такие строки:

Аквариум глаза.
Зрачок рыбешкой золотою…
Паркеты щек подместь бы
                                        щеткою ресниц!
Зрачки блестят, начищенные ваксой,
вокзал в веселое «вперед»…

Трудно, согласитесь, в наши прагматичные дни продираться сквозь такую щедрую и разнообразную образность, но необыкновенно интересно, и я бы даже сказал, поучительно погружаться в поэтическую атмосферу тех лет. У меня нет конкретных сведений о подробностях дружбы Шершеневича и Кусикова, но в одну из своих книг Александр Кусиков включает стихотворение-акростих «ЕВГЕНИЯ», который в свою очередь посвящает Евгении Шершеневич…

Книги стихов «Звездный бык» и «Двурядица» Александр Кусиков издает совместно с Сергеем Есениным. Последний посвящает своему другу стихотворение «Песнь о хлебе» со знаменитой концовкой:

И свистят по всей стране, как осень,
Шарлатан, убийца и злодей,
Оттого, что режет серп колосья,
Как под горло режут лебедей…

А сам А. Кусиков пишет стихотворение, которое так и называется — «Есенину Сергею», в котором признается:

Я люблю твои лапти сплетенных стихов,
Деревенскую грусть ресниц,
Мне в оковах асфальта с тобою легко
Среди бледных, раздавленных лиц.

Но это еще что! Константин Дмитриевич Бальмонт, знаменитый поэт-символист, которому в 1920 году было 54 года, посвящает свое стихотворение двадцатичетырехлетнему Кусикову!

…Ты с детства знал орлов паренье