Роман посмотрел в иллюминатор в сторону темного берега. Не повезло. Предупрежденный кем-то Одзаки ускользнул, как угорь из кулака. И Наташу забрал с собой. Зачем они ее таскают?
– Труба, подымайтесь на борт, – отдал приказ своим людям, оставшимся под водой, Барс, он же капитан Лютый, заботливый командир.
– Понял тебя, Барс.
Лютый достал из непромокаемого кармашка телефон, набрал номер.
– Доложусь по начальству, – сказал он Роману.
Тот кивнул, занятый своими мыслями. Японцы переводили взгляд то на одного, то на другого, гадая, что с ними будет дальше.
– Товарищ полковник, – негромко заговорил Лютый, – задание выполнено. Никак нет. Здесь были только два человека. На берегу тоже никого. Пленные показали, что вся команда днем, под прикрытием тумана, пересела на другой корабль и ушла в неизвестном направлении. Да, пленница тоже с ними. Нет, они не знают. Нет, не врут. Так точно, чтобы не рисковать. Да, понял вас. Есть.
– Ну, что сказало начальство? – поинтересовался без особого энтузиазма Роман.
– Нам приказано оставаться на борту яхты.
– До каких пор?
– Пока не поступит приказ покинуть яхту, – бесстрастно отрапортовал Лютый.
Роман кивнул. Пока не прояснится вопрос, куда девался Одзаки, они будут дежурить здесь. Возможно, Одзаки вернется. Шансов, конечно, ноль целых ноль десятых, но и их исключать нельзя.
Лютый вызвал всю группу в каюту, оставив на палубе дозорного. Пленных отвели и заперли в одном из глухих отсеков. Теперь оставалось одно – ждать.
Жизнерадостный Док отыскал съестное, особенно обрадовавшись шоколаду. Как ни в чем не бывало, парни расселись вокруг стола, где недавно кайфовали японцы, нашли российский канал и предались вынужденному отдыху. Правда, спиртное не пили – на службе не полагается, и не курили – это уже специфика работы, но чувствовали себя вполне непринужденно.
Роман, сидя в кресле, угрюмо думал, что напрасно он увязался за ними, как старый пес за молодыми кобелями. Парни свое дело знают, справились бы отличнейшим образом и без него. И о пленнице бы позаботились не хуже, а в некотором смысле и лучше. Вполне может так статься, что она не захочет его видеть. По сути, он подвел ее под монастырь и бросил на произвол судьбы. Такой вот рыцарский поступок.
Надо было, как говорил Дубинин, не выпендриваться, а улетать в Москву. Надобности в нем особой нет, все, что он сообщил группе, он мог бы сообщить и по телефону. Задерживаться здесь – только растравлять себе душу.
Романа позвали к столу. Он не стал строить буку, перекусил консервированным тунцом и морской капустой, попил кофе. Тянуло врезать полстакана джина, но он сдержался. Неловко перед парнями. Позволил себе только выкурить сигарету в коридоре, чтоб не вонять и не портить ребятам легкие.
Парни, если и догадывались, что творится у него на душе, ничем себя не выдавали. Комментировали с шуточками российские теленовости, жевали шоколад и беззаботно посмеивались, как будто находились на дружеской вечеринке.
– Слушай, – выйдя к Роману в коридор, сказал Лютый. – Тебе все равно на посту не стоять. Давай-ка ложись в какой-нибудь каюте, поспи, пока делать нечего.
– Да я в порядке, могу и на посту постоять.
– Ладно ты. Я же понимаю, как тебе досталось. Трое суток мотаешься – не детский сад.
– Говорю же, я в порядке, – разозлился Роман.
Не хватало, чтобы его силой в постельку укладывали, как дитя малое.
– Слышь, капитан, не ерепенься, – сузил глаза Лютый. – Мы на задании, и командую здесь я. Так что – шагом марш выполнять приказ.
Роман медлил. Лютый по-доброму усмехнулся:
– Слушай, Морозов, не корчи из себя супермена. Мы сейчас в одной упряжке. Я должен быть в тебе уверен. Иди отдыхай. Дел нам еще хватит. Давай.
Роман кивнул и скрылся в ближайшей каюте. Лютый прав. Чем сидеть с кислой рожей и не знать, как убить время, лучше уединиться и привести себя в норму.
Привычка к самодисциплине взяла свое. Волевым усилием Роман отсек посторонние мысли. Он на боевом задании. И не имеет права распускать сопли. После – хоть ручьями. Но дело надо довести до конца. Каким бы этот конец ни оказался.
Через четверть часа он уже крепко спал.
17 октября, о-в Кунашир
Роман почувствовал прикосновение за миг до того, как оно произошло. Открыл глаза. Над ним стоял Клещ.
– Подъем. Общий сбор.
Роман кивнул, глянул на часы. Два часа двенадцать минут. Неплохо он поспал. Спасибо Лютому. Тело было легким, послушным, в голове – никаких посторонних мыслей. Коротко подумал: если общий сбор, значит, поступили какие-то новости. Хорошо.
Роман прошел в капитанскую каюту. Вся группа была в сборе. Даже дозорного наверху не оставили. Выходит, в дозорных надобность отпала?
Кивком головы поприветствовав Романа, Лютый быстро заговорил:
– Поступила вводная. Из Москвы, – подчеркнул он важность задачи. – Отряд Оздаки захватил нефтяную платформу в Охотском море, в пятидесяти километрах от мыса Терпения. За нами выслан вертолет. Сейчас мы летим на борт крейсера «Смелый» в Охотском море. Там получим дальнейшие указания.
– Понеслась, – сказал в восхищении Док.
– А бойкий парень этот Одзаки, – заметил Труба. – Заставил нас пометаться.
– То ли еще будет? – изрек Клещ.
– Отставить разговоры. Перемещаемся на берег, через четверть часа вертолет будет здесь.
– Что делать с японцами? – спросил Толстый.
– Оставим на яхте. О них позаботятся.
Ощущая прилив бодрости, Роман вместе со всеми начал готовиться к эвакуации с яхты.
Через десять минут группа в резиновой моторной лодке, найденной на яхте, подошла к берегу. Пока переносили акваланги, пока Труба и Толстый искали подходящее для посадки место, послышался шум вертолетных винтов.
Труба замахал двумя фонариками, показывая, куда садиться. «Ми-8» мягко опустился на песчаный пляж, разгоняя во все стороны мелкий сор, оставшийся после стоянки лагеря Одзаки.
– Ну что, капитан, теперь его не упустим? – спросил Лютый, когда группа грузилась на борт.
– Хотелось бы, – только и сказал Роман, залезая в сотрясающийся точно от нетерпения вертолет.
«Ми-8» резво поднялся в воздух, наклонил кабину и, взяв направление на северо-запад, помчался вперед.
Через час сорок минут группа была на борту крейсера «Смелый». На море разыгрался шторм балла в три, и «вертушка» не сразу смогла сесть на колышущуюся посадочную площадку. Получилось только с третьего раза. К тому же припустил крупный дождь, так что гидрокостюмы оказались кстати.
Боевых пловцов провели в боевую рубку.
– Капитан первого ранга Артамонов, – представился командир крейсера, высокий, стройный красавец с седыми висками. – Капитан второго ранга Плетнев, – представил он первого помощника.
– Капитан Лютый. Какие указания, товарищ каперанг?
Артамонов осмотрел тесную группку бойцов, стоящих за своим командиром.
– Указания простые, капитан. Этот стервец захватил нефтяную вышку и пятьдесят человек заложников. Их надо освободить.
– Какой контингент? Известно?
– В том-то и дело, что контингент сложный, – сказал Плетнев. – Вышка эта принадлежит немецко- японской фирме «Тога». Качают нашу нефть по договору. Состав рабочих на платформе интернациональный. Русские, немцы, группа сварщиков из Таиланда.
