– А Раад проследит, когда Павлов вернется домой, и сообщит нам, – продолжал Крохин, по своему обыкновению не реагируя на шутки Романа. – Тогда мы будем точно уверены, что фигурант на месте…
– Наденем резиновые перчатки и пойдем вырезать ему гланды, – закончил Роман.
– И дождавшись темноты, – упрямо продолжил Крохин, – проникнем в его дом.
Роман лишь махнул на это рукой. Разные они люди – ну что с этим сделаешь?
28 сентября, Багдад, 14.45
Они вошли в дверь черного хода, миновали коридоры, поднялись на второй этаж – и тут только Роман вспомнил, что у него нет ключа от квартиры.
– А ты говорил, что сам дойдешь, – торжествующе сказал Крохин, доставая из кармана ключ. – А дверь чем откроешь?
Роман только развел руками. Сделал, сделал его товарищ майор, ничего не скажешь. Отомстил за проявленную на глазах у подчиненного растерянность. Ну, ничего, один-один – счет вполне достойный, можно на нем и остановиться.
Но Крохин-то, Крохин как доволен! Так и светится. Пацан еще, хоть и старается казаться солидным бобром.
«Может, не такие мы и разные?» – подумал Роман, входя в квартиру.
Крохин прошел в кухню и взялся варить кофе. Роман как бы невзначай заглянул в турку. На двоих воды налил. Молодец Антон, вот это по-дружески.
– Сейчас кофейку попьем, и я поеду, – сказал Крохин, засыпая молотый кофе в нагревающуюся воду.
– Да не спеши, – выглядывая из-за занавески в окно, сказал Роман.
«Форд» стоял на месте. Поди, раскалился внутри, как печка. Даже мысль о том, чтобы в него садиться, вызывала у Романа болезненную реакцию. Слава богу, что Крохин не берет его с собой. Куда лучше до вечера перекантоваться здесь.
– Я не спешу, – отозвался Крохин, вооружившись ложечкой с длинным черенком. – Но надо все успеть сделать, чтобы потом не хвататься в последнюю минуту. Чистый пистолет, кстати, с глушителем, придется поискать, у меня такого нет.
– Может, это проблема? Тогда обойдемся…
– Здесь? – улыбнулся Крохин. – Нет, это не проблема. Надо подъехать по одному адресу – вот и все. Но ехать нужно на окраину. Потом еще надо завернуть домой, переодеться. Эта обувь мало подходит для лазания по крышам, – он указал на свои кожаные «американские» ботинки на толстой подошве.
– Да, лучше что-нибудь полегче и помягче, – согласился Роман. – Кстати, нейлоновый шнур тоже не помешает. Причем достаточно длинный, чтобы можно было хорошенько связать охранников. И нож надежный на всякий случай. И баллончик с нервно-паралитическим газом, причем с настоящим, а не поддельным.
– Видишь, сколько всего, – сказал Крохин, снимая турку с огня и помешивая в ней ложечкой поднявшуюся пенку. – И электронную почту надо проверить, может, указание из конторы пришло. Отчет краткий составить на всякий случай.
– Завещание написать, – в тон ему вставил Роман.
– Не помешало бы, в принципе, – заметил серьезно Крохин, разливая дымящийся кофе по кружкам. – Но мешает одна загвоздка… Бери кружку.
– Это какая же? – поинтересовался Роман, придвигая кружку к себе.
– Завещать нечего, – ответил Крохин, озаряясь победной улыбкой.
– Сдаюсь! – поднял руки Роман. – Положил меня на обе лопатки. Прошу пощады.
– Живи, – сделал великодушный жест Крохин.
«Да он вообще отличный парень, – подумал Роман. – Ему поработать со мной годик – совсем человеком стал бы. С большой буквы…»
Крохин снова нахмурился. Видимо, вернулся мыслями к предстоящему заданию. Да и Роман не отходил от него далеко, просто пытался своими шутками уменьшить напряжение. Оба они прекрасно понимали, что от успеха ночной вылазки зависит весь ход операции. Если что-то сорвется, исправить будет невозможно. То есть права на ошибку у них нет. Учитывая цену потери, на них лежала громадная ответственность. А в первую очередь на нем, Антоне Крохине, ибо он был здесь старшим и равно отвечал как за успех, так и за провал. Поэтому-то он хмурил переносицу ранними морщинами, стараясь все охватить вниманием и не пропустить ни одной мелочи.
– В Москву пока не сообщал? – спросил Роман.
– Нет, – покачал головой Крохин.
– И правильно, – кивнул Роман. – Пока нет результата, лучше информацию попридержать. Так вернее.
– Да, столько предателей вокруг! – сорвалось вдруг у Крохина с болью. – Не знаешь, кому верить, кому не верить. Все куплены и проданы по сто раз. Я даже самые невинные сведения порой боюсь сообщать, потому что вскоре о них узнают враги.
– Ты несколько преувеличиваешь, Антон, – мягко сказал Роман. – Предатели есть, но их не так много, как тебе кажется. Просто ты замотался и немного устал. И готов подозревать всех подряд. Это пройдет, как только закончится операция. Вот увидишь.
– Может быть, – послушно согласился Крохин.
Он допил кофе, загасил окурок и поднялся.
– Ладно, Роман, поеду я.
– Угу, – поднялся со стула и Роман. – Когда тебя примерно ждать?
– Думаю, часа через три управлюсь.
– Отлично. Я вздремну и к твоему приезду приготовлю что-нибудь пожевать. Готовлю я, конечно, не так, как в «Синдбаде», но кое-что умею. В холодильнике лежит мороженая курица, а по курицам я большой спец. Так что на цыпленка табака и гарнир из тушеного риса с овощами можешь рассчитывать. Нам ведь не помешает перед операцией хорошенько заправиться?
– Не помешает, – улыбнулся Крохин. – Тем более что ночь может оказаться длинной.
– Вот это верно, – поднял указательный палец Роман.
– Ты посмотри в окошко за моим отъездом, – попросил Крохин. – Я перезвоню тебе через десять минут. Если кто-нибудь увяжется следом, скажешь.
– Заметано.
Они посмотрели друг другу в глаза, и Роман ободряюще кивнул:
– Все будет нормально, Антон.
– Конечно, Роман, – улыбнулся Крохин.
Он надел очки, бейсболку и открыл входную дверь.
– Будь осторожен, – вырвалось у Романа.
Тот лишь кивнул и закрыл за собой дверь. Роман услыхал его торопливые шаги на лестнице и пошел в кухню, к наблюдательному пункту.
Пока Крохин не вышел из подъезда, он принялся внимательно изучать улицу, хоронясь на всякий случай за шторкой. Кажется, ничего подозрительного. Стоит у обочин там-сям несколько колымаг, но в них никого нет. Хотя, конечно, Крохин резон имеет, и за его отъездом последить не мешает. Вдруг наблюдатель стоит чуть дальше, чем может видеть из окна Роман?
Крохин еще не вышел. Наверное, тоже просматривает из подъезда улицу.
Но вот он наконец появился. Быстро подошел к машине, открыл дверцу, не оглядываясь по сторонам, и сел за руль. Роман повел взглядом по улице. Вроде бы нигде ничего не шелохнулось. Ну, доброй дороги…
Он посмотрел на крохинский «Форд», ожидая, что тот сейчас тронется с места, – и вдруг «Форд» как-то нелепо подпрыгнул кверху, а на его месте возник косматый огненный шар.
Последовавший грохот взрыва потряс тихую дотоле улицу, жалобно зазвенели стекла…
Оцепенев, Роман замер, не в силах отвести глаза от пылающей, как факел, машины, затем вздрогнул и опрометью бросился к выходу. Спасти, любой ценой спасти… – билась единственная мысль. Не может быть, чтобы так нелепо… Не может быть… Не может быть…
