– Конечно, нет! Вот я тут закончу все дела и поеду на Петровку, – заявила Наташа. – На Петровке следователи сидят настоящие, не то что в районных отделениях милиции.
– И кого ты знаешь с Петровки? – ехидно спросила Ольга. – Каменскую? Или Знаменского?
– Ну что ты меня подкалываешь? Они там профессионалы высокого класса, просто так человека на фиг не пошлют.
– А кто тебя посылал на фиг?
– Парамонов, – коротко ответила Наташа. – Такая сволочь!
– Ну хорошо, а какие же у тебя там, в Березкино, дела? – Ольга немедленно выбрала «жемчужное зерно» из всего сказанного Наташей.
– Важные, Ольга. Я тебе по телефону пересказывать не стану, долго.
В этот момент в трубке раздался тихий щелчок.
Что такое? – спросила Ольга. – Это ты щелкаешь?
– Господи, кажется, нас кто-то подслушивал.
– А кто?
– Откуда я знаю? Здесь в каждой комнате – аппарат, и все они параллельные.
– Ну... Мы же обсуждали свои проблемы, а не чужие, – резонно заметила Ольга. – Ничего страшного.
Наташа подумала и решила, что да, действительно, ничего страшного. Кого могут заинтересовать ее личные неприятности? Тут у них своих выше крыши.
– Ольга, прошу тебя, ты там особенно не высовывайся, а то они схватят тебя и начнут выпытывать, куда я подевалась.
– Ерунда! – бросила Ольга. – Лучше скажи, почему у тебя голос такой... протухший?
В телефонной трубке снова что-то щелкнуло. Возможно, это просто помехи?
– Ну... Вчера здесь были гости. Иностранцы... Не хотелось ударить в грязь лицом, и я выпила лишку.
– Тебя неверно сориентировали. С иностранцами все наоборот. Чтобы не ударить в грязь лицом, нужно быть трезвым и уж, конечно, не напиваться до свинского состояния.
– Значит, я облажалась.
– Советую тебе пойти и принять холодный душ. Или еще лучше – контрастный. Теплая – холодная. Или хотя бы теплая – чуть теплая. И воду лей на макушку. Тем более тебе волосы сушить не надо.
– Хорошо, Ольга, – проскрипела Наташа. – Прямо сейчас и пойду, обещаю.
Она действительно пошла в душ. Не раздеваясь, включила воду и стала смотреть на нее с отвращением. Лезть под струи не хотелось категорически. Да еще в голове была пустота, которая никак не заполнялась мыслями – они шныряли, словно мыши по деревенской кухне. Наташа хотела как следует вспомнить вчерашний день и все обдумать, но не смогла поймать ни одной мысли.
Сообразив, что полотенце осталось на стуле, она взялась за ручку двери ванной и уже начала открывать ее, когда в образовавшуюся щель увидела мужчину, выходящего из ее комнаты. Она замерла на месте, усилием воли остановив движение руки. И тут узнала его! Это был даже не мужчина – мальчишка. Гардеробщик Валера Козлов. «Ничего себе! – подумала Наташа. – Откуда он взялся в доме и в моей комнате? И что тут делал?»
Она выбежала из ванной и бросилась следом. И успела увидеть, как за ним захлопывается дверь соседней комнаты. Наташа решила во что бы то ни стало выяснить правду. Припереть его к стене! Если он что-то вытащил у нее, то стоит немедленно распахнуть дверь. Наверняка сейчас он прячет у себя то, что взял. «Сделаю вид, что шла к Генриху и перепутала комнаты, – решила она. – Только так я получу доказательства».
Она подбежала и, толкнув дверь плечом, громко воскликнула:
– Послушайте, Генрих!
Молодой человек стоял возле кровати, а рука его находилась под подушкой. Когда Наташа ворвалась в комнату, он отдернул руку столь резво, словно коснулся огня. И быстро обернулся.
– Ой! – ахнула Наташа, искренне надеясь, что мальчишка не разгадает ее хитрость. – Здрасте! А где Генрих?
– Доброе утро, – растерянно ответил Валера. Даже скорее испуганно. – Он внизу, на кухне, кормит всех завтраком. Я, вот, приехал тоже, – начал путано объяснять он. – Мы с Мариной собираемся на праздник цветов ехать, в парк. И мне пока отвели комнату...
Наташа увидела, что на глаза у него навернулись слезы, а щеки стали ярко-розовыми. «Господи боже мой! – подумала она. – И что же такое делал в моей комнате этот херувим ходячий? Кажется, сейчас он разрыдается и сам мне все расскажет».
Не тут-то было! Херувим ходячий ничего ей рассказывать не стал, а попытался, наоборот, вытеснить из комнаты.
– Нам надо, наверное, тоже спуститься, – неопределенно махнул он рукой. – А то неудобно, все за столом, а мы нет.
Наташа не видела в этом ничего неудобного. Наоборот, завтракать лучше по очереди, особенно наутро после банкета, когда вид у гостей не больно-то парадный. Впрочем, Валеры вчера здесь не было, да и навряд ли он способен напиться... Как она напилась.
Вот что Наташа помнила совершенно отчетливо, так это коньяк. Как она глушила его в лесу прямо из бутылки. Ей немедленно захотелось кофе – большую чашку без молока и сахара.
– Пойдемте, – сказал Валера и даже взял ее под локоть. – Вам надо покушать.
Она отказалась идти с ним, вернулась в свою комнату и все-таки приняла контрастный душ, как советовала Ольга. Зелень сошла с лица, и она поплелась вниз. Осторожно заглянула в кухню. Если Козлов уже здесь, она вернется в его комнату и пошарит под подушкой. Однако этот хитрец выждал, пока она усядется за стол и примется за завтрак, и только потом присоединился к компании.
Наташа не могла решить, как вести себя с Покровским. Вроде бы ночью, после того как она вернулась из своего опасного похода, они встретились в холле. И даже о чем-то говорили. Кажется. И еще Генрих! Генрих рождал в ней странное чувство неприязни. Это было как-то связано с кухней и с готовкой. Удивительное дело – алкоголь. Вот ты – обычный, нормальный человек. Потом выпиваешь лишнего и становишься неуправляемым существом, которое совершает поступки, порою приводящие окружающих в трепет. «Хорошо бы выяснить, что я вчера делала. Кажется, я пошла за Генрихом в лес. И потом пила. Тоже в лесу. Я совершенно точно была одна. Откуда же я взяла бутылку?»
Ей вообще было несвойственно напиваться, а тут... Коньяк на голодный жедудок ей противопоказан. Надо запомнить это на всю оставшуюся жизнь. «Случилось что-то отвратительное», – догадалась Наташа. Дело в том, что ее мозг обладал одной отличительной особенностью – он выбрасывал из памяти неприятные события. А уж вчера, когда она перебрала, подсознание просто затолкало все кошмары глубоко-глубоко. Теперь без посторонней помощи ей ничего не вспомнить.
И Покровский! Они наверняка встретились в самый неподходящий момент, по закону бутерброда. Интересно, что она ему говорила? А что он – ей?
Однако Покровского на кухне не оказалось. Калифорниец Костя усадил ее рядом с собой и предложил «полечиться», но Наташа наотрез отказалась.
– Генрих, – угрюмо спросила она. – Вы вчера куда-то ходили?
– Ездил, – быстро ответил он. – К тетке, тут недалеко.
– На чем? – Перед Наташиным мысленным взором маячила белая рубашка, удалявшаяся по тропинке в сторону леса. – Здесь же нет автобусов.
– Так на попутках! – ласковым, «нянюшкиным» голосом ответствовал эконом. – Я всегда на попутках перемещаюсь, удобно.
Конечно, он врал. Наташа прекрасно помнила, сколько времени она потратила по дороге сюда, рассчитывая поймать хоть какой-нибудь транспорт. Конечно, Генриху могло страшно везти, но твердо рассчитывать на то, что тебя подберут ночью в сельской местности и подвезут до места – просто смешно. Однако уличать она его не стала. Не время.
– Хорошо спали? – спросил Вадим, который был слегка помят, но чисто выбрит и наодеколонен чем-то дорогущим.
