возникает благодарность, больше никакому другому чувству между ними уже не бывать.
– Но вы сами говорили о бурном море! О том, когда плот несет невесть куда...
– Забудьте про плот, – отрезала Наташа, с удовольствием предвкушая, как весь вечер и всю ночь Покровский будет добиваться поцелуя.
– Забыть? – переспросил он. – Как это жестоко с вашей стороны.
После чего он повернулся в сторону кухни и крикнул:
– Генрих! А не выпить ли нам по рюмочке коньячка на голодный желудок?
Вы читаете Витязь в овечьей шкуре
