– Совершенно верно! Я еще спрашивала у тебя, Марина, не обещала ли ты каким-то образом содействовать Алисе в завоевании сердца твоего папы.
Марина покраснела до ушей, а физиономия Покровского сделалась удивленно-обиженной.
– Мною что, торговали за моей спиной?!
– Папочка! Она была такая хорошая! – воскликнула Марина. – Я так хотела, чтобы вы снова сошлись.
Наташа пристально поглядела на Покровского и посоветовала:
– Думаю, вам лучше все рассказать. Это, конечно, глубоко личное дело, но тут все свои.
Она хотела добавить – и у каждого рыльце в пушку, но промолчала. Если Покровский хочет смотреть на их делишки сквозь пальцы – его дело. Один Стас-ловелас чего стоит! Вероятно, у него какая-то патологическая потребность заводить романы с женщинами лучшего друга. Но уж когда она сама станет женой Покровского, Стас получит большой-большой щелчок по носу!
– Что рассказать? – насторожилась Марина. – Папа?
– Мы с Алисой встречались после дня рождения, – признался Покровский.
– Милиция об этой встрече, конечно, ничего не знала, – весело заметил Вадим.
– Я им не сказал. Потому что Алиса меня шантажировала.
– Чего она хотела? – спросила Лина так жестко, словно была главой крупной корпорации и вдруг узнала, что у нее появились серьезные конкуренты.
– Она хотела за меня замуж.
– Опять?! – не поверил Вадим.
– Я еще на дне рождения отвел ее в сторонку и намекнул, что повторный брак совершенно невозможен. Но она не поверила и дала мне «время подумать». Потом отыскала меня в гостинице, где я встречался с коллегами по бизнесу, и поставила ультиматум: или я женюсь на ней, или она рассказывает Марине, отчего мы развелись с ее матерью.
– Ты серьезно? – спросил Вадим, подпирая щеку кулаком. – Я думал, Маришка в курсе.
Стас, который до сих пор сидел развалясь, при этих словах выпрямился и покрылся сероватой бледностью, похожей на благородную сырную плесень.
– Конечно, я в курсе, – насупившись, сказала Марина. – Мама мне все объяснила. Я смогла это пережить.
– А в чем дело-то? – спросила Лина.
– Я тебе потом расскажу, – пообещал Вадим.
«Могу себе представить, что Лина сделает со Стасом, когда ей расскажут правду, – подумала Наташа. – Или, как всегда, ему все сойдет с рук?»
– Давайте вернемся все-таки к главной теме разговора! – попросил Генрих, которого меньше всего волновали дела сердечные – он и так все о них знал. Больше всего ему сейчас хотелось разобраться в том, как Козлов спланировал и совершил два убийства.
– Благодаря близким отношениям с Мариной, – продолжила Наташа, – Валере было известно о ее «подковерных интригах». Она собиралась замуж и очень хотела, чтобы отец женился. Чтобы она оставила его, так сказать, пристроенным.
Покровский схватился за подбородок и принялся мять его пальцами в сильнейшем замешательстве.
– Я что, – спросил он, – производил впечатление беспомощного младенца?
– Папа, извини!
– Итак, – не дала им поговорить о наболевшем Наташа, – Валера Козлов вертится поблизости от Марины и вникает во все ее проблемы. У него самые дружеские отношения и с Алисой, и с Людой. Женщины доверяли ему в той же степени, что и вашей дочери, Андрей Алексеевич. Он был чем-то самой собой разумеющимся, как горничная в спальне хозяйки, на которую никто не обращает внимания. Тем более что мальчик казался милым и честным.
– А оказался большим артистом! – заметил Генрих.
– Он действительно нацеливался на одну только Алису. Убийство запланировал на такую ночь, когда Андрей Алексеевич должен был остаться в доме один. Каким-то образом Валера связался с Алисой – подъехал загодя к ней домой или просто позвонил. Сказал, что Марина хочет сообщить ей что-то суперважное по поводу отца. Что звонить ей нельзя ни в коем случае, потому что отец рядом и может услышать. И что из дому она сможет выйти только ночью. Но это очень, очень срочно и важно. И впрямую касается Андрея Алексеевича и его намерений относительно нее, Алисы.
– Валера назначил Алисе свидание от моего имени? – испуганно переспросила Марина.
– Я в этом убеждена. Позже, когда он все расскажет следователям, картина прояснится окончательно. Но я себе это представляю именно так. Допустим, Валера наплел, что подвезет Марину на своей машине к повороту на Березкино. Когда Алиса подъехала к повороту и никого не увидела, она решила подобраться поближе к дому. Козлов на это и рассчитывал. Он встретил ее на лесной дороге на своих двоих, чтобы следы были такие, как ему нужно – от стоптанных внутрь ботинок. Ботинки у Андрея Алексеевича он, конечно, стащил заранее. Еще он припас окурок, зажигалку с его отпечатками пальцев и – самое главное! – кофе с цианидом.
– А если бы Алиса не захотела пить кофе?
Наташа только руками развела:
– Наверное, он рискнул. Или был уверен, что в такой обстановке от столь трогательной заботы никто не откажется. В самом деле – неудобно! Мальчик делал горячий напиток специально, чтобы угодить Алисе, а она откажется? Да она просто из уважения к его вниманию должна была отхлебнуть глоточек!
Итак, ночь. Покровский, по мнению Козлова, спит. Он в доме один. У Генриха выходной, он уехал в город с ночевкой. Марина... Марину он оставил на даче у друзей, предварительно с ней поругавшись и сделав вид, что ушел в сад – страдать. Не помнишь, кстати, где он оставил машину?
– Кажется, прямо на дороге. Потому что было много гостей, и все автомобили невозможно оказалось загнать на территорию. Валера даже развернулся, чтобы потом удобнее было выезжать. Просто не верится!
– Он действительно удобно выехал, оставил свое авто где-то неподалеку от будущего места преступления и вышел прямо навстречу Алисе. По проселку она наверняка ехала с черепашьей скоростью. Когда Валера появился в свете фар и замахал руками, Алиса остановилась, открыла дверцу и спустила ноги вниз. И спросила: «А где Марина?» Наверняка спросила. Тогда этот тип ответил: «Марина не смогла выйти, отец ее караулит. Она попросила меня все вам рассказать. Я вам кофейку принес горяченького. Вот. Вы пока пейте, а я начну рассказывать». И он протянул ей пакет с термосом.
Когда Алиса... упала в салон, он забрал пакет и разбросал «улики». Потом добрался до своей машины, переобулся и поехал к дому Покровского. Влез на дерево, куда обычно лазил по веревочной лестнице Аркадий Бубрик по своим... хм... художественным нуждам, и привязал ботинки, в которых совершил преступление, к ветке. Думаю, он рассчитывал на то, что Бубрик поднимет шум и станет эти ботинки всем показывать. А милиция подумает, что это Покровский попытался спрятать пару обуви, «засвеченную» в лесу.
Итак, он избавился от ботинок и поехал обратно – благо, дача приятеля, где они гудели, находится недалеко. Вошел «из сада» в дом и помирился с Мариной, наговорив ей кучу ласковых слов. Конечно, она запомнила только ссору и примирение!
Он был уверен, что все получилось, как он задумал. Идеальное убийство! Он – умный, проницательный, ловкий и бесстрашный.
– А наутро он узнал, что его план провалился! Ночью Андрея подняли с постели, и есть два свидетеля, которые утверждают, будто в момент убийства он находился дома. «Вот это был удар по его самолюбию!» – вслух подумал Вадим.
– Ему пришлось начать все сначала, только с другой женщиной. Думаю, Козлову было жаль своего отлично придуманного сценария. Поэтому он повторил все в точности. Только вместо Алисы была Люда, а вместо зажигалки и окурка – брелок, который он отцепил от связки Андрея Алексеевича. И еще раздавил его каблуком – для правдоподобия. Не станет же убийца в темноте собирать осколки – это нереально. И ночь он снова выбрал такую, когда Андрей Алеексеевич должен был остаться один. Все, как в предыдущий раз.
– А убийцей снова должен был стать я, – подхватил Покровский.
