взволноваться. Бесцельно покружив вокруг дамочки, которая, как нарочно, все время от него отворачивалась, Рысаков снова отправился путешествовать по проходам, размышляя о превратностях судьбы. Гулять по городу, зайти в местный книжный магазин и нарваться здесь на особу, которая каким-то невероятным образом стырила Регинины туфли… Просто с ума сойти.
Самое удивительное, что особа эта оказалась московской журналисткой. После того как писатель закончил раздавать автографы, она направилась прямиком к нему. И тут Тихон сообразил, как можно наверняка определить – те это туфли или не те. По ходу спектакля ему один раз приходилось стоять на коленях. В комнату как раз входила служанка, и ее крепкие красивые ноги оказывались прямо у него перед носом. На правой туфле возле пряжки была довольно заметная царапина, теперь он точно вспомнил. Чтобы проверить, есть ли царапина на том башмаке, который сейчас топтался возле знаменитого писателя, ему нужно было сократить расстояние до минимального. Придвинувшись к девице, Рысаков присел, делая вид, что завязывает шнурок, однако туфли мгновенно ретировались и спрятались за соседней стойкой. Рысаков последовал за ними, жадно шаря глазами по ногам незнакомки. Чтобы не казаться совсем уж бестактным, он взял с этажерки новый роман Заречного и невзначай уронил его на пол. Раздался такой грохот, как будто выстрелила пушка. Все обернулись и посмотрели на Тихона. Он быстро сел на корточки… Но вот незадача! Туфли снова отошли, оставив его мучиться сомнениями.
Около часа Аристарх Заречный подписывал книги, и к тому моменту, когда людской поток иссяк, выглядел утомленным, хотя бодрился и пытался шутить. Оставалось пообщаться с прессой, и мероприятие можно было считать удачно завершенным. Никаких сюрпризов здесь не ожидалось, поэтому Заречный решил, что вполне может расслабиться.
Журналисты не подвели, в тысячный раз задав одни и те же вопросы и быстро разбежавшись. Немного больше времени заняли небольшие интервью местному телевидению. Но и эти не переусердствовали.
– Все? – устало поинтересовался Заречный у девушки-ведущей. – Больше никто не желает комиссарского тела?
Девушка недоуменно посмотрела на писателя, который поспешил уточнить:
– Это цитата.
Поскольку девица явно ожидала продолжения, Аристарх раздраженно пояснил:
– Из одной знаменитой советской пьесы.
– Какой? – опрометчиво решила поддержать разговор ведущая.
– «Оптимистическая трагедия». Читали?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Слышали хотя бы?
Ответ снова был отрицательный.
– Скажите, – вдруг пошел в атаку на бедную ведущую Аристарх. – Кроме современного литературного ширпотреба вы вообще что-то читаете?
– Вас! – неожиданно выпалила жертва, после чего писатель расплылся в довольной улыбке и перестал к ней приставать.
Воспользовавшись этим, барышня тут же сообщила, что с Заречным очень хочет пообщаться какая-то московская журналистка, специально приехавшая сюда, чтобы договориться о некоем телевизионном проекте.
– Что же, она в Москве не могла со мной увидеться? – удивился писатель.
– Не знаю. Беседа с ней не была запланирована, она подошла ко мне уже после встречи, когда вы книги подписывали. Может быть, все же поговорите с ней? Сейчас я ее позову.
Девушка удалилась в соседний зал, и через некоторое время вернулась вместе с молодой, яркой и эффектно одетой брюнеткой. На ней были затемненные очки, которые она, впрочем, тут же сняла. Заречный заинтересованно посмотрел на нее – брюнетки ему всегда нравились. Кроме того, девушка была стройной – под модной одеждой угадывалась спортивная фигура.
– Здравствуйте, господин Заречный! Меня зовут Инна Полозова. Вы, может быть, смотрели программу «Легче легкого»? Или «Воздушная кукуруза»?
– Да, да, да! – оживился Аристарх. – Я точно вас видел, просто не сразу сообразил где.
Лицо телевизионщицы и впрямь показалось ему знакомым, хотя названных передач он на самом деле не помнил. Впрочем, эти люди с телевидения обладают странным свойством казаться знакомыми.
– И что же ваш уважаемый канал хочет от скромного российского писателя?
– Знаете, у нас к вам целый ряд предложений. Чтобы все изложить подробно, мне потребуется минут тридцать—сорок. Я понимаю, вы устали, но мы могли бы, например, выпить кофе и поговорить… Здесь поблизости есть какое-нибудь кафе?
– Да, и вполне приличное, кстати! Однажды я там…
Писатель перебил себя на полуслове, потому что неожиданно заметил, что возле стола, внизу, что-то шевелится.
– Господи, вы кто? – спросил он, сообразив, что видит перед собой мужчину с разрумянившимся лицом и встрепанным чубом.
Этим мужчиной был, разумеется, Тихон Рысаков, который в погоне за знакомыми туфлями дополз почти до писательского стола и был внезапно обнаружен.
– Умоляю, – сказал он неискренне, высунув нос из-под стола. – Подпишите для моей мамочки.
Совершенно неожиданно он брякнул на стол роман Заречного, а потом, не дожидаясь, пока тот поставит на развороте свою подпись, повернулся к присутствующим спиной и ретировался. Выскочив на улицу, Рысаков достал из кармана мобильный телефон и нашел там номер Беллы Ярцевой, который по счастливой случайности сохранился в памяти. Когда она ответила, как водится, недовольным тоном, Тихон с подозрением спросил:
– Белинда, душенька, ты уверена, что твою костюмерную не разворовали?
Тем временем Заречный продолжал с удовольствием общаться с московской журналисткой. Надо сказать, что энергичные спортивного склада женщины всегда были его слабостью. Тем более брюнетки. Писатель вдруг почувствовал, что глубокий грудной голос новой знакомой вызывает в нем волну приятных эмоций. Несмотря на это он все же спросил:
– А зачем же вы приехали сюда, в такую даль? Мы вполне могли бы встретиться в Москве, в цивилизованном, так сказать, мире. А здесь – что? Это – как принимать гостей на кухне. Ведь в здешней глуши я либо работаю, либо отдыхаю от мирской суеты.
– Вот именно! – с воодушевлением воскликнула Инна. – Меня как раз и послали сюда посмотреть, в какой атмосфере вы творите. И как общаетесь с земляками. Согласитесь – в столице мы другие. А наш проект будет построен по принципу: от корней – к вершине. Мне поручено побеседовать с вами и оценить – получится ли из вас герой большого цикла передач.
– Ну и как, на ваш взгляд? Получится из меня герой? – улыбнулся Заречный.
– После сегодняшней вашей встречи с читателями могу сказать откровенно – я очарована. Ну, так что, поговорим?
Заречный чувствовал, что госпожа Полозова нравится ему все больше и больше.
– Хорошо, – улыбнулся он. – И хотя сегодня я, признаться, чертовски устал, отказать такой приятной даме – выше моих сил.
Журналистка удовлетворенно кивнула головой.
– Вот и замечательно! А то мне завтра уже надо быть в Москве, масса неотложных дел накопилась. Да вы не волнуйтесь, я не отниму у вас слишком много времени. Мне хочется лишь в общих чертах ввести вас в курс дела и получить принципиальное согласие. А договор и все прочее – это уже потом, когда вы в Москву приедете.
– Ну что ж, не возражаю, – оживился писатель. – Но только при одном условии – мы поедем в мою резиденцию. Там и кофе попьем, и поговорим в спокойной обстановке. Согласны?
– Согласна, – неожиданно быстро согласилась госпожа Полозова. Заречный, который уже приготовился уговаривать, даже немного удивился. Ну что же, оно и к лучшему.
«В конце концов, мы взрослые люди, – подумал он. – И мы оба прекрасно понимаем, что делаем».
– Вот и замечательно, – бодро сказал он. – К тому же я намереваюсь непременно показать вам свою коллекцию. Слышали о ней?
