Вероника скатилась вниз всего на три ступеньки, когда черный человек настиг ее. Перед глазами мелькнуло что-то узкое, и не успела она даже пискнуть, как холодный шнур обвился вокруг ее шеи.
– Что вы делаете?! – захрипела Вероника, забившись, словно рыба в сачке.
Убийца скрестил концы шнура и потянул их на себя. Вероника, выгнувшись, увидела прямо над собой страшную черную маску и сверкающие глаза. Она хваталась руками за шнур, пытаясь оторвать его от горла, пусть даже вместе с кожей, но у нее ничего не получалось.
– Ты слишком многое знаешь о прошлой ночи! – зловещим голосом прошипел человек в маске. – Поэтому умрешь. Все умрут!
Именно в этот самый миг где-то далеко на верхних этажах послышались возня, потом кашель, и кто-то, громко шаркая, отправился пешком вниз, презрев возможность прокатиться на лифте.
Человек в маске вскинул голову, чертыхнулся сквозь зубы и, сдернув с шеи Вероники шнур, сильно толкнул ее в спину. Она полетела со ступенек, инстинктивно выставив вперед руки. Убийца мелькнул мимо нее черным призраком. Через несколько секунд хлопнула входная дверь, и все стихло.
Вероника без сил опустилась на ступеньки. Дыхание у нее было сбито, а сердце грохотало так, словно его сунули в жестяной ящик. Между тем ее нежданный спаситель, видимо, раздумал идти дальше пешком. Ухнул лифт, клацнул где-то наверху железными частями, некоторое время ровно гудел, потом клацнул еще раз на первом этаже. Громко хлопнула дверь, и Вероника осталась в подъезде совсем одна.
У нее не было сил встать и выглянуть в окно. Или позвать на помощь. Держась за стену, она поднялась на ноги, но коленки тряслись так сильно, что не смогли выдержать веса ее тела. Она снова опустилась на пол и попыталась зарыдать. Однако ничего из этого не вышло. Из горла вылетели два басистых всхрипа – и это было все.
Чтобы добраться до двери и попасть в квартиру, Веронике потребовалось минут двадцать. Запершись изнутри, она доползла до дивана и свалилась на него, чувствуя себя так, словно внутри ее тела все поломалось и перепуталось и никогда уже не будет действовать как положено. Она вяло подумала, что надо бы позвонить в милицию, но делать этого категорически не хотелось. Звонок предполагал какие-то телодвижения с ее стороны, но на них Вероника была стопроцентно не способна.
Несколько раз звонил телефон, но она даже не посмотрела в его сторону, не то чтобы протянуть руку. Как там сказал этот тип в маске? «Ты слишком много знаешь о прошлой ночи. Поэтому умрешь. Все умрут». Интересно, кто это – все? Такие же, как она, гости элитного корпуса? А что, собственно, она о ней знает, о прошлой ночи?
Ничего особенно умного в голову не приходило. Только то, что лысый со шрамом убил Нелли Шульговскую, а она, Вероника, видела его в холле сразу после преступления. Вероятно, он видел ее тоже. Она ведь выскочила следом за ним на крыльцо. Он уже был в темноте, в безопасности. Обернулся на шум и увидел, кто там наступает ему на пятки. Дождался, пока Вероника вернулась с прогулки, и подсмотрел, в какой она отправилась номер. Потом заглянул в журнал регистрации и узнал, как ее зовут. Вот и вся цепочка!
Значит, только что в подъезде ее хотел убить лысый со шрамом. Поэтому-то он и надел шапочку на голову, чтобы она его не узнала сразу. Впрочем, если он собирался ее задушить, то зачем маскировался? Разве что на случай провала?
Мысли сменяли одна другую так медленно, словно с трудом влезали в голову и, кряхтя, вылезали из нее. Веронике казалось, что гортань у нее горит огнем, хотя это, скорее всего, была иллюзия. Хотелось пить, но за водой нужно идти на кухню.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда в дверь принялись настойчиво звонить. Сначала Вероника думала, что это вернулся лысый, чтобы закончить свое черное дело. Но потом отчетливо услышала истеричные выкрики Каретникова:
– Дима, вот увидишь, ее убили! В квартире наверняка лежит труп. Надо ломать дверь! Надо позвать кого-нибудь, чтобы сломали дверь. Надо заглянуть в окно с балкона. У нее есть балкон?
– Может быть, она куда-нибудь ушла, – флегматично заметил Дима. Его она слышала очень хорошо. Наверное, он прислонился головой к двери. Наверное, прислушивался – не раздастся ли внутри какой- нибудь шум.
– Ушла?! Да ведь мы договорились ехать к моей маме! Разве она могла проигнорировать знакомство с будущей свекровью?
«Действительно, – вяло подумала Вероника. – Будущая свекровь – это вам не фунт изюма. Вот только почему Матвей сразу же решил, что меня убили? Если я прихожу к кому-нибудь домой и не застаю хозяина, мне такая страсть в голову не приходит. Не мог же он знать, что на меня накинется убийца со шнуром!»
Дверь надо было открывать. Вероника кое-как встала и поплелась в коридор, подтаскивая ногу к ноге. Ступни казались ей пудовыми.
– Я дома! – громко сказала она, принимаясь за замки. – Я уже открываю.
– Господи, девочка моя, лапочка, что с тобой?! – набросился на нее Каретников. – Что случилось? Почему у тебя такой вид?
За его спиной перетаптывался Дьяков с вытянутой физиономией.
– Меня чуть не убили, – странным замороженным голосом ответила Вероника. – Меня хотели задушить.
Она села на тумбочку под вешалкой и неожиданно разревелась, уткнув лицо в колени. Каретников с Дьяковым недоуменно переглянулись.
– Задушить? – переспросил ошарашенный жених. – Как это?
– Шнуром. Он был такой холодны-ы-ый! – провыла Вероника.
– А... Убийца, случайно, не сказал, почему он хочет тебя убить? – осторожно спросил Каретников, забегая то с правого боку, то с левого.
Лицо у него было почти подобострастным, хотя на самом деле ему хотелось схватить Веронику за волосы и хорошенько дернуть, чтобы она перестала прятать лицо и объяснила все толком.
– Сказал, – неожиданно заявила та и, перестав выть, посмотрела на него влажными глазами. – Он сказал, что я слишом многое знаю о прошлой ночи. Еще он добавил, что все умрут.
– Глубокое наблюдение, – хмыкнул Дима Дьяков. – Конечно, все умрут. Когда-нибудь.
– Он имел в виду всех, кто что-то знает о прошлой ночи.
Визит к маме, понятное дело, пришлось отменить. Каретников велел Веронике позвонить тетке Зое и оставил какого-то мрачного типа сторожить дверь в квартиру. Вероника хотела, чтобы он оставил Диму Дьякова, но тот, как выяснилось, до зарезу нужен ему самому.
– Почему мне так не везет? – в который уже раз вознегодовал Каретников, когда они с Димой сели в машину. – Теперь эта дурища вляпалась в историю с бабой, утонувшей в ванне!
– Чтобы не выйти из роли, вам придется дать ей телохранителя, – подумав, заявил Дима. – Не может любящий мужчина, без пяти минут счастливый муж, оставить девушку без присмотра после того, как на нее напал бандит.
– С ума сошел?! – выпучил глаза Каретников. – Какого телохранителя? Что, если он будет хорошо охранять ее?
– Надо дать такого, который будет охранять плохо, – тут же нашелся Дима.
Шеф и его помощник задумчиво посмотрели друг на друга.
– Помнишь того типа с лошадиной фамилией? – неожиданно ожил Каретников. – Рысцов? Или Рысаков?
– Рыськин! – подсказал Дима. Глаза его на миг сощурились, потом распахнулись широко-широко. – Шеф, это мысль! Никто не знает о его провалах. Рыськин лег на дно, а репутация у него осталась незапятнанной. Мы вполне можем его использовать, вполне!
– Действуй быстро! – жестко приказал Каретников. – Найди его, озолоти. Чтобы сегодня вечером он приступил к исполнению своих обязанностей.
– Надеюсь, он в плохой форме, – пробормотал Дима, – и для наших целей подойдет.
– Как ты думаешь, мне надо будет вечером навестить мою невестушку?
– Естественно! А как же иначе? Вы ведь без памяти влюблены и переживаете за ее драгоценное здоровье.
– Полагаешь, ее действительно хотели убить за то, что она что-то такое видела в доме отдыха?
