числа собравшихся зевак.
Стрелять в ответ Рыськин счел преждевременным и мужественно промолчал. К лысому между тем подскочила Кира Коровкина и, уперев руки в бока, потрогала его скругленным носком туфли.
– Николай!
В ее голосе был мороз. Однако лысый не отозвался.
– Переверни этого типа, – попросила Вероника Рыськина, показав пальцем на поверженного врага.
Рыськин подчинился и, кряхтя, выполнил порученное. Лысый квакнул и открыл глаза.
– Не тот! – горестно закричала Вероника на весь двор и даже топнула ногой. – Не он! Лысый, но не он!
У того лысого было узкое землистое лицо с длинным носом, длинными синеватыми губами и маленькие ушки, плотно прижатые к голове. Этот же лысый оказался широкомордым, курносым и лопоухим.
– Николай, что это было? – строго спросила Кира.
– Да, – поддержала ее Вероника. – Что это было? Почему вы бросились бежать, словно вам дали понюхать тухлое яйцо? И так орали!
– Вы тоже орали! – недовольно заметила Кира, обернувшись к ней.
– Я орала потому, что думала, будто лысый собирается вас убить. А вот он почему орал?
– А я орал, потому что думал, будто вы – моя жена.
– Жена?! – хором спросили Кира с Вероникой.
– Кто еще мог вцепиться в меня и визжать? Ленка всегда визжит так, словно с нее снимают скальп.
– Ленка?! – переспросил хор все в том же составе.
– Ленка, моя жена. Я думал, она меня выследила. А я в ресторане... С женщиной... Ну, вы понимаете!
Лицо Киры Коровкиной внезапно начало наливаться кровью, а глазки выпучились так, что, казалось, лишь короткие реснички удерживают их в глазницах.
– Так ты, гнида, женат?! – воскликнула она и от досады пнула лысого ногой.
– Ах, как обидно! – расстроилась Вероника. – Не тот. А я уж было решила, что добралась до цели.
– Ты хотел меня совратить, сволочь лысая! – не унималась Кира. – Хотел совратить, имея жену! Да как ты?.. Да я тебя!.. Я, видишь ли, неиспорченная! Но не настолько, чтобы не накостылять тебе, клен, твою мать, опавший!
– Кира, успокойтесь, иначе у вас полопаются сосуды в носу.
– Почему в носу? – удивилась Кира и от удивления перестала ругаться.
– Потому что вы сопите, как барсук.
– А я вас знаю! – внезапно воскликнула Кира. – Вы ведь были в «Уютном уголке»! Я вас вспомнила.
– Вот и хорошо, что вспомнили, – ласково сказала Вероника и взяла ее под руку. – Нам надо поговорить.
– О чем?
– Кира, Нелли Шульговскую убили. Она вовсе не утонула в ванне, задремав после выпитого.
– С чего это вы взяли? – недоверчиво спросила Кира.
– С того, что я видела убийцу, и теперь он пытается разделаться со мной. Он обещал разделаться со всеми, кто что-то видел прошлой ночью.
– Я ничего не видела, – отрезала Кира, вырывая руку и становясь лицом к Веронике. На ее физиономии нарисовалось упрямство. – Так что мне не о чем беспокоиться.
– А по-моему, вы ошибаетесь, – вкрадчиво сказала Вероника. – Убить-то хотели вас. Просто случилась ошибка, и вместо вас случайно убили Нелли Шульговскую.
– И из-за этой бредовой идеи вы расстроили мой ужин?
– Кира, вам угрожали. Вас предупредили заранее, чтобы вы не ездили в «Уютный уголок». Как там было в записке? «Иначе умрешь». А вы поехали. Поехали и написали в журнале регистрации, что занимаете первый номер. Это потом уже Нелли Шульговская и горничная уговорили вас переехать. Кстати, кроме них, свидетелей вашего перемещения не было. Нелли рассказала об этом только своему мужу и мне. Так что любой, кто заинтересовался бы Кирой Коровкиной и заглянул в журнал, должен был подумать, что она находится в комнате под номером один.
– Это ваши домыслы, – не хотела сдаваться обвиняемая.
– Кроме того, Кира, вы пострижены примерно как Нелли Шульговская. И волосы у вас каштановые. Если убийца незнаком с вами лично, он мог запросто ошибиться.
– Какая-то ерунда! – в сердцах бросила Кира.
– Кира, вы не можете не знать человека в своем окружении, который так вас ненавидит, что нанял киллера.
– Какое окружение, что вы несете?! Я живу в Туле со старой бабкой, ее глухонемой сестрой и двумя младшими братьями. По субботам хожу в библиотеку, раз в месяц – в баню. У меня просто нет окружения! У меня даже нет подруг!
– Может быть, какой-нибудь клиент химчистки? – задумчиво предположила Вероника.
– На пиджаке которого осталось невыведенное пятно из-под соуса? Не мелите чепухи!
– Мне кажется, вы просто не хотите мне сказать.
– Да мне нечего вам сказать!
– А как же записка с угрозой убить вас?
– Об этом вам лучше спросить у Инны Головатовой или Татьяны Семеновой. Записку состряпала какая- нибудь из них, больше некому. Хотели увеличить шансы на свою победу.
– А что вы делали ночью? – не отставала Вероника. – Я имею в виду ночь, когда умерла Нелли?
– Спала, – быстро сказала Кира. – Спала и ничего не слышала.
Она ответила слишком поспешно и при этом отвела глаза.
– А любовника в Туле у вас нет?
– Любо-о-овника? – протянула Кира, сощурив глаз. – Эк вас куда занесло!
– Да что ж не занести? Николая-то, как я погляжу, вы в два счета окрутили. Ресторан, обещания, то- се...
– Если бы не вы, я бы так и не узнала, что гаденыш женат.
– Вот, Кира, номер моего телефона, – Вероника подала ей листочек. – Позвоните, когда захотите. Если передумаете и решите поделиться информацией.
– Я спала, – упрямо повторила Кира. – И звонить мне вам совершенно незачем.
Однако листочек взяла и сунула в карман.
Глава 5
Первый раз женщина в зеленом появилась на следующее утро на стоянке возле супермаркета. Вероника заявила Рыськину, что у нее в доме ничего нет, и нацелилась посетить большой магазин, рассчитывая сделать все покупки сразу. Рыськин не хотел идти в супермаркет.
– Там много народу! – ныл он. – Чтобы оттереть от тебя подозрительных личностей, мне придется скакать вокруг, как придурку.
Вероника, которая боялась только того, что ее задушат, наоборот, стремилась в толпу. Ей казалось, что чем больше народу, тем безопаснее. В конце концов она победила.
– Тебя наняли, чтобы ты меня охранял, а не для того, чтобы мешал жить.
Кстати, Каретников, который постоянно трезвонил ей по мобильному телефону, одобрял поведение своей невесты и восхищался ее мужеством. От этого она чувствовала себя даже более смелой, чем была на самом деле.
Пока Вероника возила тележку между полками с товарами, ее телохранитель находился в страшном напряжении и даже потел. Когда же она распихала покупки по пакетам, Рыськин наотрез отказался их нести.
– Вдруг потребуется стрелять, а у меня руки заняты! – сурово отрезал он.
И первым вышел из дверей, которые разъехались перед ним, как ему казалось, подобострастно. Обвел орлиным взором окрестности и кивнул головой. Можно, мол, идти. И сам двинулся вперед.
Но как только Вероника, нагруженная пакетами, ступила на дорогу, по которой к супермаркету
