Клубничное убийство

перчатки.

– Ну и?

– Ты же знаешь женщин! Любовника она может и не узнать, а свои тряпки – легко. Хоть сто лет пролетит. Полагаю, у нас здесь тот же самый мотив. С зеленым цветом наверняка что-то было связано в их общем прошлом. Когда наш мистер Икс решает вновь предстать перед лицом Аршанской, он одевается во все зеленое и назойливо попадется ей на глаза.

– Я каждый вечер жду тебя в засаде! – процитировала Майя.

– Во-во. Но знаков ты моих не замечаешь...

Сильвестру пришлось обратиться к оригиналу, потому что запомнить с первого раза волнующие строки было проблематично.

– Думаю, что зажигалки – это один из способов напомнить о себе. Полагаю, он подкрадывался к объекту своей страсти и засовывал эти зажигалки, куда придется. Бросал в машину, в пакеты с продуктами. Это можно сделать и возле кассы, например, и на большой стоянке перед супермаркетом – запросто.

– Придумайте хоть одну версию, почему зажигалки могут служить напоминанием о человеке.

– Э-э-э, – протянул Сильвестр, заведя глаза. – Да вот, пожалуйста. Аршанская ведь была психологом. И начинала с приема пациентов в частном кабинете. Это уж потом сложилась ее карьера на радио, пошли печатные публикации, консультации... Допустим, в те далекие времена приходил к ней какой-нибудь обиженный судьбой тип со своими проблемами. И во время каждого сеанса, нервничая, крутил в руках зеленую зажигалку. Теперь он совершенно убежден, что его любимая докторша должна об этом помнить.

– Браво, босс! – сказала Майя, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.

Сильвестр посмотрел на нее с подозрением.

– В твоем голосе я улавливаю иронию, и мне это странно, – признался он, останавливаясь напротив. – Выкладывай.

– Есть одно «но», – охотно откликнулась на его призыв Майя. – Мужчина в зеленом, которого я видела на кладбище, совершенно не похож на типа с фотографии. Это разные люди. Что вы на это скажете?

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Сильвестр некоторое время ходил взад и вперед по комнате и раздувал ноздри. Наконец он замер и непререкаемым тоном возвестил:

– Этого не может быть. Мы имеем дело с одним и тем же парнем. Вот увидишь!

– Как, интересно, я увижу? – возразила Майя. – Теперь, после похорон, где мы его найдем? Может быть, Половцев проверил у него документы?

Сильвестр отрицательно покачал головой:

– Вряд ли. Он же не при исполнении был, не в форме, как он мог проверить? С какой такой стати? Вот лично ты станешь предъявлять паспорт типу, одетому в кроссовки и жуткую шапочку? Ты ведь так описывала прикид старшего лейтенанта?

– Значит, шансов никаких? Мы его упустили?

– Ну, что ты. Он наверняка еще не раз появится на могиле Аршанской.

Майя посмотрела на Сильвестра с опаской:

– Босс, хочу напомнить, что сейчас зима, а я все-таки хрупкая женщина. Дежурить в такой мороз на кладбище у меня здоровья не хватит.

– С Акакием на морозе целоваться у тебя есть здоровье, – буркнул Сильвестр. – Да ладно-ладно, я пошутил. Мы сделаем умнее – оставим на могиле Аршанской приманку. Может быть, не слишком этично, но я не вижу другого выхода. У этого типа газированные мозги. В том смысле, что он все-таки слегка – того. Ходить в изумрудной кепке, чтобы продемонстрировать нежные чувства... Адекватному мужчине такое вряд ли вообще придет в голову. Кроме того, наш красавчик сентиментален. Это можно заключить из его стихов. Дешевые рефрены... Я изменился, Ира, изменился! И вот еще: Узнай меня, узнай!

– Вы несправедливы, – обиделась за автора Майя. – По-моему, это очень душевные стихи.

– Графоманство, – отрезал Сильвестр. – Из серии: «Заря горит над речкою, а я сижу за печкою».

– А какую приманку мы оставим на могиле Аршанской?

Заявление босса не добавило Майе хорошего настроения. Без слов было ясно, что ей так и так придется пилить на кладбище, хорошо бы еще не ночью.

– Мы тоже напишем ему стихи, – важно сказал Сильвестр. – Тогда уж не придется за ним бегать, он сам придет. Сюда, к нам.

Он схватил лист бумаги, карандаш и углубился в творческий процесс. Майя с удовольствием наблюдала за его муками, потому что, подбирая рифмы, босс от напряжения то задирал по очереди брови, то высовывал кончик языка, похожий на мармеладку. Наконец все было готово, и он победно посмотрел на свою помощницу.

– Вот. Нужно это переписать, засунуть в пакетик, чтобы бумага не размокла, и подумать, как лучше пристроить. Записка должна быть заметна всякому, кто подойдет к могиле.

– Можно? – Майя протянула руку и взяла у него черновик. Поднесла поближе к глазам и вслух прочитала:

Тебя, конечно, я узнала, милый.
Ведь ты любил меня со всею силой!
Записку я у друга оставляю
И больше ничего не добавляю.

– Ниже будет адрес друга, то есть мой, – деловито пояснил Сильвестр. – Твой зеленый человечек обязательно прибежит, даже сомневаться нечего! Ну, как?

– Ужасно, – честно ответила Майя.

– Только не говори мне, что это кощунство, я и сам знаю, – дернул он уголком рта. – Просто выбора нет. Нам нужен этот тип – и баста.

После слова «баста» Майя поняла, что придется ей собираться в поход. Однако Сильвестр решил иначе:

– Дождемся утра, – сказал он. – Метеорологи обещали потепление и солнце. Ты ведь любишь солнце?

Однако метеорологи оказались не на высоте. С утра на улицу было страшно выходить. Майя посмотрела на босса с укором собаки, которую злой хозяин погнал на улицу. Тот торопил ее, а записку, загодя запаянную в целлофан, давно держал наготове.

Майя вышла во двор, и ветер сразу же схватил ее в охапку, рассчитывая побороться. Она наклонилась вперед, чтобы он не унес ее к чертовой бабушке. Вокруг царил серо-белый хаос. Все живое попряталось, только шафранные кошачьи глаза следили за прохожими из подвала. Фонари шатались среди метели, как пьяные. Костлявые деревья переминались с ноги на ногу, шевеля ветвями, туго забинтованными мокрым снегом. То и дело от висящей над городом непогоды отламывались куски и с уханьем шлепались вниз. В тяжелых сугробах от них оставались черные воронки.

Желание вернуться домой было настолько сильным, что Майя ему едва не поддалась. Потом она вспомнила лицо Сильвестра, провожавшего ее «на дело». Оно выражало жадное ожидание. С такими лицами дети пускают в пруд свои новые игрушечные пароходы.

К остановке подскочил чахоточный автобус, с визгом отворив двери. Майя тяжело вздохнула и вскочила на подножку. С задачей своей она справилась на «отлично», записку оставила на видном месте и прикрепила так, чтобы не унес ветер. Теперь оставалось только ждать результата. Сильвестр был уверен, что мышеловка сработает, и экзальтированная зеленая мышь соблазнится явно фальшивым сыром.

Реклама – двигатель дедукции. В поисках фотомодели. Майя – веселая и находчивая.

Уютно расположившись на диване, Сильвестр неторопливо перелистывал страницы журнала «Блеск». В результате раскопок, произведенных в кабинете Бессонова, Майе удалось найти все номера за этот год и еще десяток – за прошлый. Эти журналы редакция аккуратно присылала домой своему постоянному автору.

Слева от Сильвестра лежали номера непрочитанные, по правую руку – те, что он уже просмотрел. Майя периодически заглядывала в комнату и видела, что шеф, разглядывая красочные страницы, то хмурится, то