не бегом домой прибежала, смотрю — дверь настежь, она лежит вон там, на полу, рядом с диваном, вся белая и не дышит.
Видимо, вновь представив себе эту картину, долго крепившаяся Лидия Сергеевна горестно всхлипнула. Тут у калитки послышался автомобильный сигнал.
— Врачи приехали? Нет, кажется, милиция, — сказала Лидия Сергеевна, выглядывая в окно.
Она ошиблась.
Это была сама судьба, которая явилась в облике старшего лейтенанта Сергея Валентиновича Охлопкова, профессионала высочайшей квалификации. Одно время он делал блестящую карьеру и сейчас должен был занимать высокое руководящее кресло и носить генеральские погоны. Но Охлопков не желал мириться с беззаконием, которое творили люди, призванные закон охранять. Был правдив и честен, расследуя уголовные дела, не брал взяток и с преступностью боролся не на бумаге, а в реальной жизни. Однако из-за своей глубокой принципиальности он стал неудобен и, как следствие, покатился по служебной лестнице вниз. Охлопков был легендой в системе Министерства внутренних дел, и Печерников много слышал о нем, но встретить его при подобных обстоятельствах никак не ожидал.
— Печерников? — Сергей Валентинович снял фуражку и вытер вспотевшую лысину. — Помню. Это ты засадил двух подонков-продюсеров?
— Им срок дали уже без меня. Я поспособствовал.
— Молодец, лихо ты это дело прокрутил. А уволился чего?
— Устал, надоело. Систему один человек побороть не в состоянии.
— Вот, вот, — сварливо заметил Охлопков. — Слабаки вы, молодые. А бороться надо до конца. Ты один, да я один — уже двое. Тогда только будет результат!
«Какой результат? Выйти на пенсию участковым дачного поселка?» — хотел спросить Максим, но вовремя удержался и промолчал.
— Я вот думаю профсоюз милицейский организовать, — деловито сказал Охлопков, следуя за Печерниковым к дому.
«Если он это всерьез, то проблемы, с какой должности уходить на пенсию, для него не существует. Он до пенсии просто не доживет», — подумал про себя Максим, но вслух, конечно, этого не произнес.
Как только Охлопков перешел к исполнению своих непосредственных обязанностей, Печерников понял, почему даже многочисленные враги внутри системы говорили о нем с уважением.
Где-то через полчаса Сергей Валентинович отвел Максима в сторонку и хмуро произнес:
— Слушай, парень. Дело здесь нечистое. Не просто так умерла старушка.
— Вы серьезно?!
— Вполне. Тут есть некоторые признаки насильственной смерти. Конечно, я могу ошибаться, но надо везти ее к нашему патологоанатому — пусть опровергает или подтверждает. Мне-то все равно, а тебе, думаю, нет. Тут ведь твоя родственница замешана.
— Бабушка, — машинально поправил Максим. И сразу же воскликнул: — То есть как замешана?
— Не знаю как. Но ведь они вдвоем здесь были. И если я прав…
— Но бабушка была в лесу!
— Мне тебя поучить? — усмехнулся Охлопков. — Алиби надо будет подтверждать. Подтвердится — другое дело. Тогда начнут искать других подозреваемых. Но ты на меня не обижайся, я же не со зла. Сам погляди — зрачки расширены, конечности скрючены, да так, будто ее судорога ломала перед смертью. Но главное — за левым ухом, в районе третьего шейного позвонка едва заметный, но свежий след укола. В этом месте человек сам себя уколоть не может. Иди, посмотри.
Пересилив себя, Максим подошел к дивану, на котором лежало тело Виолетты Никодимовны, и взглянул на крошечную точку. Никакой другой милиционер, кроме Охлопкова, не сумел бы разыскать этот микроскопический след. Да, наверное, и не стал бы искать — умерла себе старушка, и ладно. Возраст-то почтенный.
— Лидия Сергеевна мне сказала, — тихо проговорил Сергей Валентинович, — что ее подруга никаких уколов не признавала, а вела исключительно здоровый образ жизни. Кстати, Шелепина подтвердила ее показания.
— Все правильно, так и было. Может, ее насекомое укусило?
— Не смеши меня. Это след инъекции. Надо везти тело на вскрытие, пусть наука определяет, что случилось.
Максим с трудом уговорил Охлопкова разрешить ему сопровождать тело и дождаться результатов экспертизы. Лидию Сергеевну попросили оставаться на даче.
Началась такая знакомая Печерникову милицейская рутина. Однако он с интересом и восхищением наблюдал, как магически действует на людей появление легендарного милиционера-бунтаря. Его просьбы исполнялись без формализма и проволочек и вне всякой очередности. В итоге к двум часам следующего дня заключение было готово.
— Слушай, Печерников, это уголовное дело. Ее убили. Яд, причем какой-то очень хитрый. Я нашего доктора не очень понял, когда он бормотал названия, да и по химии я всегда двойки получал.
Максим растерялся. Такого развития событий он не ожидал. Рюмина убита? Кто ее убил, зачем? Да еще бабушка… Как же теперь быть?
— Не вздумай лезть в это дело, — ласково предупредил его Охлопков.
— Я не думаю, — буркнул Печерников.
— У тебя на лице написано прямо противоположное. Хочу тебя предупредить — дело странное, и неизвестно, кто его будет вести.
— В каком смысле? — не понял Максим.
— В ведомственном.
— Милиция, прокуратура?
— Или ФСБ.
У Максима упало сердце.
— При чем тут ФСБ?
— Всякое может быть. Перед тем, как впрыснуть яд, женщине давали сыворотку правды. Слышал про такую?
— Слышал, только уверен, это чушь собачья.
— Зря, — неодобрительно покачал головой Охлопков. — Есть такие препараты, но они, так сказать, не для общего употребления. В аптеках не продаются. Мы же не знаем, что захотели таким изуверским способом выведать у гражданки Рюминой? Короче, я совершенно не исключаю ФСБ. Но только, парень, я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал. Дальше поступай, как знаешь. Если понадоблюсь — звони, вот мои телефоны.
Поблагодарив Охлопкова, Максим купил бутылку виски и отправился на дачу, чтобы не оставлять Лидию Сергеевну и Светлану одних. Ни про какие уколы и сыворотки он рассказывать им не стал. Сказал только, что милиции необходимо убедиться в том, что смерть была естественной и это стандартная процедура.
— Но врачи не выписали свидетельство о смерти. Это ведь странно… Да, Макс? — засомневалась вдруг Светлана.
Но Максим ее быстро успокоил, сказав, что завтра он все уладит. Затем пожелал спокойной ночи, уединился на веранде и, тупо глядя на полную луну, впервые за последние несколько месяцев напился.
Рано утром Светлана довезла его до ближайшего метро, а сама помчалась на работу. Заехав домой, Максим переоделся и несколько раз набрал номер Оксаны, но та не отвечала. Потом от нее пришло сообщение — «позвоню позже». Позже так позже. Максим стал размышлять, чем бы полезным ему пока заняться. Видимо, настало время взяться за список мест, которые регулярно или изредка посещала Кристина, и начать нудные, планомерные обходы. На всякий случай он позвонил своему приятелю из местного отделения милиции и поинтересовался, как продвигаются поиски пропавшей девушки. Оказалось, что никак — за прошедшие несколько дней всерьез поисками никто не занимался.
«Что и требовалось доказать», — мрачно подумал Печерников. Он лениво проглядел распечатку, которую ему дала Оксана, пытаясь угадать, с чего бы начать. Парикмахерская, фитнес, магазины, салоны, библиотека, какие-то компании с заковыристыми названиями. Все как-то скучно и малоперспективно. Куда
