Барсова в кабинете не оказалось. Зато на спинке стула висел его бежевый пиджак, оттопырившись всеми карманами. Они так и манили Василису проверить их содержимое. Правда, это было делом рискованным. Тем не менее, потрогав пиджак снаружи, она поняла, что во внутреннем кармане лежит большая связка ключей. Тут она вспомнила, что Шувалов говорил что-то о рабочем совещании. Она бросилась к Людочке, которая подтвердила, что Барсов у Таланского и когда появится, неизвестно. Василиса метнулась к себе и позвонила Таланскому по мобильному. Ее ничуть не волновало, что она прерывает какое-то там совещание.
– Алексей Степанович! – воскликнула она, заслышав короткое «Да!». – Я знаю, у вас сейчас совещание, на котором присутствует Барсов. Так вот. Я прошу вас задержать его у себя до тех пор, пока я не позвоню еще раз. Это очень, очень важно!
– Примерно на сколько? – по-деловому переспросил тот.
– Примерно на час. Но я потороплюсь.
– Нет проблем, – ответил Таланский.
Василиса схватила сумочку и, во второй раз заскочив в кабинет коммерческого директора, вытянула связку ключей из кармана пиджака и со всех ног помчалась к лифту. Машину она поймала с первой попытки и уже через двадцать минут подбирала ключ к замку квартиры Барсова. Только бы ее никто не застукал! А то вылезут соседи, оправдывайся тогда. Она же не Кудесников, у которого вранье возведено в ранг искусства.
Что интересовало Василису в первую очередь, так это кладовка. Какие надписи сделаны на бирках, которые весьма подозрительный коллекционер привешивал к фарфоровым рукам своих кукол? В том, что куклы его личные, Василиса уже не сомневалась.
Проникнув наконец в квартиру, она бросилась прямиком к знакомой дверце. У нее не было перчаток, поэтому она достала носовой платок и обернула им правую руку. Хотя Василиса уже точно знала, что находится внутри, увиденное потрясло ее снова. Десятки кукол стояли на своих подставках и смотрели на нее безразличными глазами. Сняв первую попавшуюся, Василиса заглянула в карточку. К ее огромному изумлению, там было написано только имя – Лариса. «Неужели Барсов действительно собирает кукол? Делает им прически, покупает новые платья, дает имена?»
Она подтащила к кладовке стул и, скинув туфли, встала на него. Не двигая кукол со своих мест, принялась просматривать карточки. Через несколько минут пальцы ее начали дрожать. Во-первых, некоторые куклы носили одно и то же имя, прямо как люди. Это было странно. Во-вторых, на самой нижней полке, которая была заставлена не до конца, обнаружились Элла, Карина и Анжелика. У Карины были короткие черные волосы, у Эллы – длинные светлые, а у Анжелики каштановые до плеч. Совпадение? Три эти куклы произвели на Василису ужасное впечатление. Лоб ее покрылся испариной, а коленки дали слабину.
Василиса уже было решила бежать отсюда и выложить поскорее все Кудесникову, как вдруг взгляд ее упал на коробку с прозрачным окошком, где лежала еще одна игрушка. Заглянув через это окошко, Василиса сразу же узнала ту куклу, волосы которой Барсов так безжалостно обкорнал еще в своем кабинете. Кукла по-прежнему обходилась без платья. Однако бирка была уже на месте. Василиса осторожно вытащила куклу из коробки и, заглянув в карточку, села на стул. Там было написано весьма знакомое ей имя – Василиса. «Кажется, я вычислила настоящего маньяка», – подумала она, выстукивая зубами ламбаду.
Она пронеслась по квартире с легкостью весеннего сквозняка. Заперев дверь и сбежав на первый этаж, долго стояла в парадном, пытаясь прийти в себя. Наконец догадалась взглянуть на часы, что и привело ее в чувство. На свое рабочее место она возвратилась за пять минут до оговоренного срока. Позвонила Таланскому и дала отбой.
Все, что она думала раньше о своей временной работе, приобрело совершенно иной оттенок. Если в самом начале дело казалось ей рискованным, но увлекательным и важным, то теперь она была уверена, что совершила безрассудство, связавшись с Кудесниковым. Что, если он проворонит ее убийство? У всех случаются проколы. Арсений запросто может приписать Барсову свою собственную логику и действовать в соответствии с ней. А что, если тот окажется хитрее и коварнее? Что, если он решит действовать прямо сегодня, сейчас?
Только Василиса подумала об этом, как дверь приемной распахнулась, и коммерческий директор собственной персоной возник в образовавшемся проеме.
– Привет! – сказал он, усмехаясь. Со вчерашнего дня в его поведении произошли разительные перемены – в нем появилась та нагловатость, которую Василиса ожидала увидеть в нем с самого начала. Шоколадные глаза принялись с порога сверлить Василису. Два эбонитовых зрачка действовали, как два буравчика, ввинчиваясь в нее, словно желали добраться до мыслей, которые она прятала глубоко внутри.
Василиса окаменела.
– А Игоря Михайловича нет! – кое-как взяв себя в руки, пролепетала она. – Вероятно, он сейчас придет.
– Не сейчас, – коротко ответил Барсов и, рывком захлопнув дверь, медленно двинулся в направлении ее стола. Василиса почувствовала, что бледнеет – кровь от щек убежала куда-то вниз, и ногам стало жарко, а голове – холодно. Даже губы сделались бледными и вялыми, словно их заморозили. Еле-еле разлепив их, Василиса пробормотала:
– Что вам угодно?
– Что мне угодно? – вкрадчиво переспросил Барсов и, опершись двумя руками о стол, перегнулся через него, вплотную приблизив свое лицо к Василисиному. – Мне угодно вас.
«Так я и знала! – ахнула про себя Василиса. Все, что еще оставалось в ней живого, помертвело вслед за губами. – Этот болван Кудесников! Он так и не узнает, кто меня убил. Опять у него на руках будут только догадки и ни одного доказательства». В тот момент, когда Барсов входил в приемную, Василиса соединяла бумаги скрепкой. Скрепка так и осталась у нее в руке. Сейчас она задумала героический поступок. Надо было отвлечь Барсова и, мороча ему голову разговорами, нацарапать фамилию убийцы на крышке стола. Потом, когда обнаружат ее красивое задушенное тело, Кудесников оценит Василисин подвиг.
Еле-еле шевеля языком, словно он был пудовым, Василиса ответила:
– Я уже давно догадалась. – Подцепив ногтем кончик скрепки, она отогнула его и нацелила вниз.
– О чем? – Барсов слегка покачивался на руках, и его красивое лицо с трепещущими ноздрями охотника то удалялось, то снова приближалось к Василисе. От него внятно пахло цитрусовым одеколоном. Василиса почувствовала, что от этого последнего, вероятно, в ее жизни запаха у нее горько на языке. Она собрала свою волю в кулак и с силой провела скрепкой по полировке, одновременно кашлянув, чтобы заглушить царапающий звук. Потом кашлянула еще раз. Буква Б была готова! Обрадовавшись тому, что у нее все получается, Василиса зашлась в кашле, упав грудью на стол и прикрыв таким образом руку. Так она доцарапала фамилию коммерческого директора до конца. «Теперь пусть душит! – с веселым отчаянием подумала она. – Не уйдет, сволочь, от правосудия!»
– О чем вы догадались? – переспросил Барсов, терпеливо дожидавшийся того момента, когда Василиса перестанет содрогаться в приступах кашля.
– О ваших намерениях.
– Неужели? Учтите, что все началось с ваших намерений, а не с моих!
«Почему он не достает леску? – думала между тем Василиса. – В приемную в любой момент может кто- нибудь зайти».
– Что ж, начинайте, – низким голосом сказала она, уставившись прямо в лицо коммерческого директора. – Что вы стоите? Действуйте, иначе я не выдержу напряжения!
– Прямо здесь? – воскликнул шокированный Барсов. – На рабочем месте? Оно не кажется мне привлекательным.
– Знаю, вы любите делать это на природе. – Василиса прикрыла глаза, потом решительно вскинула их: – Но теперь у вас просто нет выхода. Раз уж вы заговорили об этом, придется доводить дело до конца.
– Почему это? – опешил Барсов, легко превращаясь из атакующей стороны в обороняющуюся. – Я бы охотнее занялся этим у себя дома. Или у вас дома, как пожелаете.
– А вы не боитесь, что я закричу?
– Вы ведь сами хотели! Просто нарывались.
