куда-нибудь?
– Ы-Ы-Ы, – выла Диана и больше никаких членораздельных звуков не издавала.
«Жаль, воды нет, надо бы ей в лицо брызнуть», – подумал Шургин. Приходилось действовать подручными средствами – и он слегка пошлепал ее по щекам. Подействовало – выть Диана перестала, зато начала горько плакать.
Он усадил ее на одинокую лавочку у ворот и стал ждать, когда же с ней можно будет поговорить, выяснить, что все-таки произошло.
В это время у могилы тети Любы происходило следующее. Молчавший все это время второй мужик сказал:
– Ну и дурак ты, Витя! Зачем девку перепугал?
– Да так. Я, понимаешь, люблю подшутить над такими зелеными. Не знал же, что она дура нервная. Плевать! Так мы сам-то памятник устанавливать сегодня будем? Или завтра?
– Давай сегодня. И цветник тоже. До вечера должны успеть, – ответил второй мужик, поднимая с земли лопату. – Очень уж Зинаида, соседка моя, просила.
– И что это за цирк? – Олег выжидательно посмотрел на хлюпающую носом Диану.
– Это не цирк, – всхлипывая, ответила она, глядя в пространство глазами, полными слез. – Это ужас.
– Какой ужас? Два идиота с похмелюги какую-то пургу несут, а вы...
– Поверьте, я не могу вам всего рассказать, но это – серьезно.
– Что серьезно – бегающие туда-сюда покойники?
– Я не могу всего рассказать!
– Нет уж, будьте добры – рассказывайте! А то вас еще что-нибудь и в самый неподходящий момент приведет в дивное состояние, которое я имел счастье только что лицезреть.
– Вы решите, что я сумасшедшая.
– Этого вы уже можете не бояться...
– Издеваетесь?
– Вот, так лучше. Что, собственно, происходит?
– Сама толком не пойму. В общем, я... видела тетю Любу.
– Естественно.
– Как раз нет. Я ее видела после похорон. Живую. Думала – с ума сойду. Ничего не поняла, старалась забыть. А тут – сами слышали.
– Ладно, поехали в Москву. Если проблемы станут множиться с такой скоростью, мы будем погребены под ними заживо. Все обдумаем по дороге. Насчет тети Любы – не знаю, что или кого вы видели, но уверен, что не тетю.
– А как же этот, на кладбище?
– Забудьте. Попросим Зинаиду Петровну разобраться, она человек деятельный, решительный, у нее и живой-то не очень забалует.
Реакция Шургина подвела. Он увидел непонимающий взгляд Дианы, устремленный ему за спину, услышал крадущиеся шаги, но обернуться не успел – голова словно раскололась надвое, брызнули цветные искры, и наступила ночь.
– Ты мешки приготовил?
Это было первое, что он услышал, придя в себя.
Голос оказался мужским, молодым и бодрым.
– Приготовил. Только в траве найти не могу.
Это ответил человек постарше, вроде даже с одышкой. Голос хрипловатый, как у курильщика с многолетним стажем.
Говорили громко, не таясь – значит, не боятся, уверены, что никто их не видит и не слышит. Или, что вероятно, их и впрямь никто не слышит!
Шургин попробовал чуть шевельнуться, чтобы ощутить происходящее и понять, для начала, собственную диспозицию. Диспозиция эта, как он догадался очень быстро, была незавидной. Он лежал на земле, лицом вниз. Руки вывернуты назад и связаны, хотя пальцами и даже кистями шевелить можно. Ноги тоже связаны. Голова болела, но не сильно, зато противно ныло где-то в области затылка – наверное, там, куда его ударили. Глаза и рот по неизменной гангстерской моде были залеплены чем-то противным с резким химическим запахом – скотч или еще что-нибудь в том же роде. Причем глаза ему заклеили плоховато – липкая лента прилегала неплотно, а проверить напавшие на них неизвестные еще не догадались. Или заняты другим.
Голоса стали удаляться, переругиваясь между собой: их обладатели искали утерянные хриплым ротозеем мешки. «Господи, – подумал Шургин, – и эти тоже ничего сделать нормально не могут». Думать о мешках, предназначенных явно для чего-то недоброго, ему не хотелось. Он попытался сосредоточиться на главном. А главное сейчас – выяснить, куда делись Алекс и Диана. Все остальное – кто да почему – он оставлял на потом. В контексте того, что с ними происходило в последнее время, корыстные и сексуальные мотивы он исключил. Это была явно спланированная акция. Скорее всего, за ними тщательно следили, коли сумели подобраться и напасть так неожиданно и стремительно.
И тут справа от него раздалось яростное мычание и сопение. Следом послышалось шуршание и еще какие-то звуки, идентифицировать которые Шургин не смог.
На шум явился обладатель молодого голоса.
– А, ты не угомонился? – поинтересовался он, из чего стало понятно, что мычит и шуршит Душкин. «Жив, слава богу, – подумал Олег, – теперь бы еще понять, где Диана».
Тут раздался звук глухого удара, стон, и все стихло. Удаляющиеся шаги свидетельствовали, что неизвестный вновь отправился на поиски мешков.
Похоже, у похитителей была вполне конкретная задача, исполнение которой затруднило лишь временное отсутствие тары для упаковки пленников. В том, что мешки предназначены для них, Шургин не сомневался.
Необходимо было что-то срочно предпринять. Сильно выгнув спину, он попытался осторожно покрутить головой, и это ему отчасти удалось. Тогда он стал тихонько тереться правой стороной лица о землю, стараясь отодрать липкую ленту. «Только бы они подольше не приходили, – мысленно взмолился Олег, – только бы не приходили!»
Наконец его титанические усилия увенчались успехом – кусочек ленты справа безвольно повис, приоткрыв для обзора правый глаз. «Отвалиться целиком скотч не должен», – лихорадочно соображал Олег. Теперь ему предстояло осмотреться и понять, что можно предпринять для освобождения. Пока ничего умного в голову не приходило.
Солнце светило, значит, без сознания они пробыли не так уж и долго. Если, конечно, он очнулся в тот же день. Если сегодня еще сегодня, а не завтра. На них напали прямо среди бела дня. Что же эти гады замыслили сделать, даже не дождавшись ночи?
Что-то путное увидеть, лежа лицом вниз, он не мог, поэтому стал тихонько переворачиваться сначала на левый бок. Это было не то место, где на них напали. Олег увидел довольно густой лес, окаймляющий скромную лужайку. Тут же стояли старенькие вишневого цвета «Жигули», развернутые боком к нему, так что номеров он не увидел. Зато увидел двух мужчин, бродящих в окрестностях машины. Они были далековато, но своим единственным свободным глазом Шургин разглядел фигуры – большую и маленькую, – одетые во что-то темное. Для полноты информации он, превозмогая острую боль в связанных руках, также осторожненько перевернулся на другой бок. Ему открылась чудесная панорама неизвестной речки, к которой вел от лужайки пологий спуск. Вот теперь картина становилась ясной, хотя и жуткой. Было похоже, что пара помещенных в мешки тел с грузом на ногах в обозримом будущем отправится на дно этой красивой провинциальной речушки.
Теперь понятно, почему они не таятся: место безлюдное, кого сюда купаться занесет – это ведь не Черноморское побережье.
По телу побежал неприятный холодок, и Шургин решил вновь перевернуться, чтобы иметь возможность наблюдать за действиями бандитов.
– Вот они, – раздался знакомый хриплый голос. Маленький бандит поднял над головой свою
