– У них машина – зверь. И они минут сорок уже как едут. Часа через три – три с половиной будут в Москве, и видали мы их как свои уши. Нам бы в дороге перехватить гадов, но вот куда они мою машину дели? Небось продали уже или на запчасти отдали.
– Тогда вызывай вертолет, – съехидничал Алекс, верный своим наклонностям.
– Единственный шанс – быстро доехать до ближайшего милицейского поста, а уж там мы разберемся.
– Вот не думаю... Они нас же еще и арестуют. Сам посуди: являются два подозрительных мужика, грязные, рваные, небритые...
– Ничего, зато документы у нас с собой. Хорошо, эти не успели вынуть.
– Давай им скажем, что у нас похитили знакомую. Опишем все как есть: мол, приехали отдохнуть, на нас напали, избили, женщину увезли. Вот машина, вот номер – задержите, разберитесь. А там и мы подъедем для опознания.
– Шанс небольшой, но есть. А где здесь ближайший пост?
– Поехали искать.
– На чужой машине?
– Да, проблема, – Шургин коротко задумался, затем решил: – Все равно едем. Хотя бы до города, который, кстати, еще найти надо.
Но долго искать не пришлось – проехав по лесной дороге, они выбрались на асфальтовое шоссе. Через несколько километров встретился первый указатель, с помощью которого они выяснили, что направляются в нужную сторону. Минут через десять быстрой езды они уже были в городе, еще через пятнадцать – давали показания обстоятельному усатому капитану.
Причем Шургин давал четкую, сухую информацию, а Алекс сидел, театрально заламывая руки, и плачущим голосом причитал:
– Верните мне мою любимую, если с ней что-то случится, я немедленно лишу себя жизни!
– Но она вам не жена? – уточнил капитан.
– Нет. Пока. Ей еще надо развестись с мужем, этим деспотом и чудовищем!
– Но формально надо сообщить ее мужу о том, что его жену похитили.
– Мы не знаем его телефона, – вмешался Шургин. – И вообще. Он сейчас в больнице, и, кажется, в критическом состоянии. В аварию попал.
Капитан с подозрением поглядел на него, но больше этой темы не касался.
Заодно, вместе с Дианой, в розыск объявили и машину Шургина.
Теперь им оставалось надеяться на очередное чудо. Чуда не произошло, зато приключилось недоразумение, сыгравшее роль чуда. Джипу приказали остановиться для проверки при выезде из небольшого городка уже в Московской области. Там накануне ограбили магазин и убили охранника, поэтому на дорогах дежурили гаишники вместе с ОМОНом. Джип традиционно не среагировал на такие мелочи и продолжил движение, не снижая скорости. Решительные бойцы ОМОНа открыли огонь по колесам, после чего красавица-машина слетела в кювет. Оба потенциальных героя криминальной хроники были извлечены из машины и в наручниках препровождены в горотдел милиции, а бесчувственную Диану, как вероятную жертву аварии, отправили под охраной в местную больницу. Пока в горотделе разбирались, что к чему, подоспело сообщение из Тихорецка, прошедшее по всем полагающимся в таких случаях инстанциям.
Через два часа к месту событий на милицейской «Волге» подкатили Шургин с Алексом. Быстро опознав машину и ее владельцев, они подписали кучу бумаг и сразу же рванули к Диане в больницу.
Бедняжка к тому времени уже пришла в себя, но толком ничего рассказать не могла. Даже когда и где ее похитили. Она знала твердо: в таких случаях, пока ты сам не разобрался в происшедшем, лучше молчать. И тут ей сказали, что сейчас придет ее жених. Сообщение ввергло пострадавшую в жесточайшие сомнения – в здравом ли она рассудке или, может быть, произошла чудовищная ошибка? У нее нет жениха. Или есть?
Но когда в палату влетел рыдающий от счастья Алекс, а за ним скромно появился Шургин, все стало на свои места.
– Любимая, – заорал наглый Душкин и, беззастенчиво воспользовавшись тем, что Диана вынуждена притворяться, стал ее обнимать и даже сделал попытку поцеловать в губы.
Хорошо, вмешался дежурный врач. Заявив, что больную нельзя беспокоить, он увел Алекса за руку подальше от Дианиной кровати.
– Доктор, – поинтересовался Шургин, – а когда нам можно забрать ее домой?
– В принципе, хоть сейчас, если следователь разрешит. Но дома – полный покой как минимум в течение недели!
– Обязательно, доктор, – обрадовался Шургин, – а со следователем мы сейчас свяжемся.
Когда врач деликатно удалился, Шургин подробно проинструктировал Диану, что надо говорить по поводу случившегося. Поэтому, когда следователь прибыл в больницу, она полностью подтвердила их показания и они получили «добро» на отъезд домой. Машину Шургина нашли возле Тихорецкого кладбища – она одиноко стояла возле ворот, целая и невредимая.
Шургин по телефону попросил помощи у своего приятеля – владельца охранного предприятия, и они отправились домой в сопровождении вооруженных людей в камуфляже. Вести машину Шургин не мог, Алекс, впрочем, тоже. У Дианы после уколов кружилась голова. Так что, открыв дверь шургинской квартиры, они гуськом вошли в гостиную, побросали вещи и, упав кто на диван, кто на кушетку, провалились в сон. Вечер только начинался.
Диана бодрствовала. Она лежала, распахнув глаза, придавленная белизной потолка. Рядом слышались всхрапы и вздохи, вкрапленные в громкое дыхание мужчин. Как будто ходили поршни безотказного механизма: вверх-вниз, вверх-вниз. Комната была наполнена сном подобно банке с хлороформом. Сон переливался через Диану, бурлил вокруг люстры, шевелил занавески, но ее не трогал.
Она лежала и думала, что необходимо встать и привести себя в порядок. Пробудившись утром, Шургин не должен увидеть, что спас чудище. Лохматое чудище с обломанными ногтями и задубевшей шкурой. Она спрячется в ванной комнате и будет отмокать в мыльной воде до тех пор, пока не сделается бело-розовой, как и положено всем спасенным девицам. Сил не было в принципе. Пожалуй, перевалиться через бортик ванны она сумеет, но на этом все.
Верочка! Верочка Сладкова, вот кто способен ее спасти. Верочка работает в салоне красоты на Ленинском проспекте, но живет где-то тут, в этом самом районе, где обосновался Шургин. Она творит чудеса и, конечно, не откажет хорошей подруге, попавшей в переделку.
Не в силах противостоять извечному стремлению своего пола к красоте, Диана сползла с кровати, выяснила, что еще только десять часов вечера, и спряталась с телефоном в туалете. Верочка была дома и без возражений согласилась помочь. По счастливому стечению обстоятельств она даже жила неподалеку. Нужно было всего-то перебежать через дорогу, где стоял огромный дом-новодел, таращившийся на мир сотнями стеклопакетов.
– Тебе проще будет пройти через подземный гараж, – объяснила Верочка. – Чтобы не бежать километр до центрального подъезда по улице. Все остальные на ночь закрываются. Войдешь в ворота со стороны проспекта, повернешь налево и сразу увидишь въезд. Охранникам скажешь, что ко мне. Если что, они позвонят.
Она назвала номер квартиры и почмокала в трубку, изображая поцелуйчики:
– Чмок-чмок, жду тебя, дорогуша.
Дорогуша вылезла из своего убежища, натянула джинсы и футболку, сунула в карман деньги и вышла на улицу. Вокруг нее лежал пылающий огнями город. Едва спускались сумерки, как зажигалось все – фары машин, рекламные щиты, фонари, витрины. Еще не так поздно, и людей вокруг много. Те гады, которые напали на них в Тихорецке, сейчас, конечно, за решеткой. Ей ничто не угрожает. Прохладный ветер быстренько перетряхнул нехитрую одежку Дианы, и, взбодрившись, она ускорила шаг.
Никаких охранников в подземном гараже почему-то не оказалось. Здесь было так тихо и гулко, что хотелось разуться или, в крайнем случае, встать на цыпочки. Тусклые лампы смотрели со стен желтушными глазами. Где-то в глубине бетонного чрева лязгал железными челюстями невидимый лифт. Диане
