второй раз подослал своих бугаев и те напали на вас в Тихорецке... Я не выдержал. Сначала я тоже думал, что он на стороне Звенигородского. Диана не желает прятаться, и он пытается защитить ее против воли. Лишь перед смертью Захар признался моим парням, что вообще никогда не слышал о Северине. Девочка моя, я рассказываю все это специально для тебя. Ты должна знать, что каждый твой поступок влечет за собой чью-то смерть. Понимаешь, скольким людям ты навредила? Не надо бегать от своей семьи. Семья – это главное, что у тебя есть.
– Но я хочу жить своей жизнью! – воскликнула девушка. – Отпусти меня! Отпусти этих людей. Зачем ты их держишь?
– Ты должна прочувствовать свой поступок, – продолжал настаивать тот. – Когда я убью их, ты своими глазами убедишься, что непослушание приносит смерть, и только смерть. Я отвезу тебя на могилу к твоему Денису...
– Ну ты и подонок, Есипов, – процедил Шургин.
И тот рассмеялся. Раскатисто, откинув голову назад.
– Близорукий, – сказал он, отсмеявшись. – Если я езжу на машине Есипова и живу в квартире Есипова, это еще не значит, что я – это он. Я просто пользуюсь личными связями. На самом деле здесь не моя территория. Моя территория – Тихорецк. Там я царь и бог.
– Так это в Тихорецке я тебя видела? – подала голос Диана. Голос был злой. – То-то ты мне показался знакомым... А я подумала, что это просто потому, что ты вызываешь доверие.
– Да, ты могла меня видеть в Тихорецке. На предвыборных плакатах, скорее всего. Нужно легализовать свои капиталы, входить во власть. В конце концов, так делают все умные люди у нас в стране.
– Но ты не очень умный, – возразил Шургин. – Ты убрал наших охранников, а ведь их босс знает, где они находились. И когда нас найдут...
– Не вас, а ваши тела, – поправил Виктор. – А тела не могут свидетельствовать против кого бы то ни было.
И тут Северина выступила вперед.
– Если ты что-нибудь с ними сделаешь, – прошептала она очень тихо, но при этом все ее отлично услышали, – я никогда больше не стану тебе помогать. Или обману тебя. Я все испорчу, и ты тоже умрешь. И ничего при этом не почувствуешь!
Алекс не на шутку перетрухнул. Он отлично помнил, что эти типы сделали с его дядей, и отчаянно не желал пойти по его стопам. И еще он изнемогал от любопытства. Какое влияние Северина может оказывать на своего дядю? Почему в погоне за ней он убивал людей, не задумываясь о последствиях? Душкин так хотел это узнать, что уже открыл рот, чтобы задать вопрос вслух. Однако не успел – в дверь неожиданно позвонили.
Виктор немедленно выхватил из кармана пистолет, приставил его к голове Дианы и посетовал:
– Вот как приходится рисковать ради тебя, Северина. Самому участвовать в опаснейших мероприятиях. Но ты слишком мне дорога, чтобы доверять твою жизнь шестеркам.
Он наклонился к Диане и шепнул ей в ухо:
– Отвечай.
– Кто там? – спросила она деревянным голосом.
– Участковый, – донесся из-за двери молодой голос. Молодой, но не по годам усталый.
Виктор пощекотал висок Дианы стволом пистолета, и она ответила:
– Я вас не вызывала.
– Да я знаю. Просто поднялся проверить, все ли в порядке. Соседки видели, как в эту квартиру вошли трое незнакомых им мужчин.
– Соседки... – прошипел Виктор. – Страшнее соседок только холера. Отошли его.
– У меня все в порядке, – ответила она, мечтая, чтобы участковый оказался умным и проницательным.
– Но я все равно должен посмотреть. Откройте, пожалуйста.
Виктор переглянулся со своими людьми:
– Придется его тоже впустить. Оставим их всех в квартире и устроим небольшой пожар. Самый лучший вариант.
Шестерки молча кивнули. Значит, сейчас они откроют дверь, схватят неопытного участкового, втащат в квартиру, оглушат его вместе со всеми или вообще пристрелят, подожгут дом и уедут в свой Тихорецк. Поминай как звали. Даже если бандитов потом поймают, им-то, мертвым, уже будет все равно.
Шургин посмотрел на Алекса, а Алекс на Шургина. Тот не был уверен, что будущий пластиковый король при всей его задиристости умеет по-настоящему сражаться. Тут ведь не только сила нужна, но и ловкость, знание приемов. Со своим бугаем он справится. Возможно, успеет выбить пистолет из рук Виктора, который весь целиком сейчас настроен на участкового. И еще ему надо следить за Дианой. Слишком много объектов. Впрочем, если Алекс не сможет ему помочь и позволит второму бандиту выстрелить...
Алекс превзошел все его ожидания. Позже он признался, что вспомнил о хомяке, который должен был остаться полным и абсолютным сиротой и погибнуть в пустой квартире от голода и жажды. Его разобрало по полной программе. И как только Виктор открыл замок, а Шургин крикнул: «Даавай!», он изо всех сил брыкнул ногой, шарахнув «своего» бандита по голени. Вслед за этим последовал второй разящий удар локтем в живот. За те секунды, пока тот приходил в себя, Алекс развернулся и послал кулак прямо ему в кадык.
Бандит полетел вверх тормашками. Шургин провел свои «показательные выступления», сбив с ног второго бандита. Диана отпрыгнула к Северине, и они обнялись, как два утопающих на плоту, уходящем под воду. В этот самый момент участковый разбирался с Виктором. Делал он это с такой поразительной сноровкой, что Шургин обалдел.
Завалив главного злодея на пол, он крикнул в направлении лестничной площадки:
– Да их тут и в самом деле трое! Попал пальцем в небо. Давайте сюда.
В квартиру ворвались еще несколько «участковых» и быстро повязали противников. Они хотели повязать и Шургина с Алексом, но Диана закричала:
– Это наши, наши! Не трогайте их.
– Что значит – «наши, наши»? – проворчал Шургин, потирая ушибленное плечо. – Какие такие ваши?
– Наши – это значит свои, – плача, ответила она.
Очки снова сбились на сторону, и Шургин твердо решил, что уговорит Диану носить контактные линзы. Или нет, не станет он ее уговаривать. В этом есть своя прелесть: наклониться к ее губам, снять очки и увидеть эти растерянные глаза... Черт, о чем он думает в самый неподходящий момент?
– Ну, что? Пошли, мужики, разбираться, – предложил тот самый первый «участковый», который произвел на всех заложников очень сильное впечатление. – Надо ж как-то весь этот фестиваль оформить...
– А вы, случайно, не из бюро добрых услуг? – спросил Алекс, у которого после схватки оказалась расцарапана щека и разорвана рубашка.
– Нет, мы прямо из больницы, – ответил брюнет, подталкивая его к выходу.
На площадке между этажами стояла Клара со своей знаменитой тонкой сигареткой в уголке рта и нервно притопывала ногой.
– Слава богу! – воскликнула она. – Все живы. Не придется вызывать карету «Скорой помощи». Скажу вам по секрету, что даже в хорошую больницу попадать не стоит.
– Клара, – Шургин от избытка чувств схватил ее за плечи. – Так это ты все устроила?! Как ты догадалась, что нужно позвать милицию?
Она непонимающе уставилась на него:
– Но это ты мне велел!
– Когда?
– Когда я позвонила по телефону. Ты же сказал – вам нужно обеспечить поддержку. Я думала, что поддержка – это много бойцов с пистолетами. Разве не так?
– Я сейчас разрыдаюсь, – пробормотал Шургин и, наклонившись к ее уху, спросил: – Но как у тебя получилось организовать их так быстро?
– Ну... – Клара бросила сигарету на пол и затоптала каблуком. – В каждом деле очень важны личные
