неосторожное движение – и тот будет схвачен за шкирку и водворен на подстилку.
– Вам ведь кто-то помогал, верно? – спросила Диана. – По телефону со мной разговаривала женщина, пожилая женщина. И русская. Потому что никакого акцента у нее не было.
– Я заплатил одной приятной бабушке. Она горела желанием получить – как вы это выражаетесь? – прибавку к пенсии.
– Засранец, – сделал вывод Шургин. Повернулся к Диане и спросил: – Так что, что мы будем с ним делать?
– Со мной? – живо переспросил Купер. – Мы будем делать со мной что-нибудь очень-очень хорошее.
– Давайте сделаем из него чучело, – предложил Алекс, взяв в руки открытку с изображением Семена Морозова и крутя ее в руках. – Оно станет первым экспонатом вашего семейного музея, Дианочка. Кстати, как получилось, Мэл, что вы спасли нас от смерти?
– Я следил от дома Дианы, – охотно пояснил тот. – Взял напрокат автомобиль и ехал за вами всеми. Но потом Диану похитили, и я не знал, как ее освободить. Что я мог бы сделать, да? Я не понимаю ваших порядков. Без Дианы я бы не нашел шкатулку. Вдруг она спрятана? Вдруг она у кого-то на сохранении? В сейфе, наконец? Я хотел сделать так, чтобы она сама отдала мне ее.
– Я бы не отдала, – обрадовала его Диана. – Так что было дальше?
– Я решил, что вы лучше и быстрее освободите Диану, чем я, подкрался и – раз! – разрезал ваши веревки.
– Если бы у меня был орден, я бы тебе его вручил, – сказал Алекс. – Но ордена нет. Могу предложить только чашку кофе.
– С ромом? – заинтересовался Купер.
– Как пожелаете.
– Ну, что, мы его отпустим? – спросил Шургин у Дианы. – Надо бы, конечно, настучать на него... послу. Но возиться не хочется.
– Тем, что он вас спас, – торжественно произнесла Диана, – он искупил свое преступление.
– Преступление? – удивился Мэл. – Я не делал преступлений на территории вашей страны. Я законопослушный гражданин.
– С чем я тебя и поздравляю, – с чувством сказал Алекс. Повернулся к Диане с Шургиным, потряс перед ними открыткой и неожиданно добавил: – А я понял, в чем тут дело. Все так просто, что даже неинтересно.
Оба они мгновенно потеряли интерес к Мэлу Куперу и вытянулись в струнку.
– Ты расшифровал послание?! – не поверила Диана. – Ты?!
– Алекс Душкин не глуп, – важно сказал тот. – Алекс Душкин может такое, что не снилось никаким академикам. Если отбросить от Мастроянни эту непонятную половину и вытащить из списка фильмов все цифры, которые фигурируют в названиях, то их будет ровно семь штук. Семь!
– Номер телефона, – подхватил Шургин.
– Только я не знаю, в каком порядке нужно эти цифры расположить...
– Все головы артистов пронумерованы, – поспешно подсказала Диана.
– Это тоже наши родственники? – с любопытством спросил Купер, издали разглядывая фотографии актеров. – С ними нужно делиться?
– Вот что, Мэл, – с лучезарной улыбкой повернулась к нему Диана. – Я была ужасно рада с вами познакомиться, но теперь вам пора.
– Ты его отпустишь... вот так? – на всякий случай переспросил Шургин. – А ведь это наверняка он разгромил квартиру тети Любы в Тихорецке. Больше некому. Не твой же муж, в самом деле.
– А что я могу с ним сделать? – прошипела она в ответ. – Пусть катится, у нас слишком много дел, чтобы устраивать его судьбу.
– Моя судьба в моих руках, – сообщил тот, услышав ее слова.
– Может, у вас и билет на самолет есть? – ласково спросил Алекс.
– Воздушное сообщение между Соединенными Штатами и Москвой налажено хорошо.
– Как приятно, – поддакнул тот. Встал и протянул руку: – Спасибо за поддержку, которую вы оказали нам в трудные минуты жизни, всего вам хорошего.
– Я могу идти? – спросил Мэл, комкая в руках парик. Со своей собственной прической и в женском костюме он выглядел, как актер, только что вошедший в гримерку.
– Скатертью, как говорят у нас в России, дорога! – пожелал Алекс.
Американец, пятясь, выбрался в проход, развернулся и, часто оглядываясь, пошел к двери.
– Может быть, нужно было взять у него адрес? – вслух подумал Шургин. – А впрочем... Не в гости же к нему ехать. Вы ведь не станете родниться с Мэлом? – уточнил он у Дианы.
Но та его не слушала. Она целиком и полностью сосредоточилась на Алексе и его манипуляциях. Будущий пластиковый король достал из барсетки маленький блокнот и приступил к делу.
– Сначала Мастроянни, – прокомментировал он. – Из знаменитых «Восьми с половиной недель» берем восьмерку.
Он выписал цифру, которая получилась большой и жирной – так сильно он нажимал на лист. От волнения, безусловно.
– Больше в списке у Марчелло нет фильмов, в названии которых встречаются цифры.
– Следующий у нас Семен Морозов, – подсказала Диана. Посмотрела на обороте и воскликнула: – У него целых три фильма!
– Диктуй, – попросил Алекс и нацелил ручку на свой листок.
– «Семь нянек», – прочитала Диана. Он нарисовал разлапистую семерку. – «Семь невест ефрейтора Збруева», – появилась еще одна семерка. – И «Три дня в Москве».
Алекс вывел тройку и с удовлетворением оглядел свою работу.
– Супер! – сказал он. – Я чувствую себя орлом. Перейдем к Кустинской.
– «Первое испытание» считается? – спросила Диана.
Алекс кивнул и записал цифру «один».
– Я считал, – признался он.
– Это называется подгонкой фактов под теорию, – проворчал Шургин. – От «Восьми с половиной» вы отбросили кусок, слово «первый» решили считать единицей... Ерунда какая-то.
– Ничего не ерунда, – рассердился Алекс. – Еще никогда мои теории меня не подводили. Диктуй, Диана.
– «А три плюс два» это три и два? – спросила она.
– Я полагаю, так. – Он удовлетворенно полюбовался своей работой.
– И что у нас получилось? – спросила Диана.
– 877-31-32, – зачитал Алекс. – Если это действительно номер телефона, то я получаю право на поцелуй. Настоящий! – предупредил он, постучав себя пальцем по губам.
Шургин рассмеялся:
– Бери трубку, звони. Ромео...
– Нет, – возразила Диана, остановив руку Алекса на пути к барсетке. – Звонить буду я. Если мы дошли до финиша, это моя обязанность. Денис наверняка предупредил, что позвонит женщина, а уж никак не бас.
Польщенный Алекс отступил. Диана назвала его тенор басом. Приятно. Тем временем она достала собственный мобильный и набрала комбинацию цифр с листочка, который лежал на столе поверх головы Мастроянни. От Марчелло осталась только сексапильная улыбка – прямо как у Чеширского кота.
Несколько долгих гудков, щелчок, и тоненький девичий голосок шелестит в трубку:
– Алло!
– Здравствуйте, – стараясь говорить спокойно, чтобы не вспугнуть собеседницу, откликается Диана. – Меня зовут Диана. Я по поручению Дениса Звенигородского.
– Почему он не приходит? – жалобно спрашивает голосок. – Он оставил меня одну. Мне здесь так страшно! И совсем нечего есть. Выходить на улицу я боюсь... И совсем нет денег. Вы заберете меня отсюда? Отвезете к нему? Я так соскучилась...
