Блондин с опаской поглядел на него.
– Ой, нет! – крикнула я. – Пусть убирается восвояси. Мне важно, чтобы он донес информацию до адресата, и поскорее.
– Может, в связи с этим его стоит проводить? – с иронией спросил Крылов.
Я подошла к двери и открыла замки. Странная парочка прошествовала на лестничную площадку.
– Кстати, а как вы проникли в мою квартиру? – крикнула я вслед блондину.
Потом вспомнила, где он служит, и махнула рукой. Что я, в самом деле? Эти люди могут проникнуть куда угодно.
Я захлопнула дверь. Как можно спокойно лечь спать в квартире, которую посещают все, кому не лень, в отсутствие хозяйки? Теперь еще эта пожарная лестница. Раньше мне и в голову не приходило, насколько легко по ней забраться на балкон. Зайдя в комнату, я первым делом закрыла балконную дверь на шпингалет. Потом проверила все шкафы, заглянула под кровать и в кладовку. Мало ли кто еще мог здесь заблаговременно спрятаться.
Вопреки ожиданиям сон сморил меня почти мгновенно. Видимо, физические и моральные нагрузки сделали свое дело. Последней была мысль – зачем Крылов ошивался возле моего дома? Наверное, они с Горчаковым всерьез меня подозревают. Крылов наверняка думает, что я виновата во всех неприятностях его шефа, что я – человек, засланный конкурентами. Естественно, они решили проверить меня как следует. Наверное, он самым банальным образом следил за моим домом. Это все не очень хорошо. Если Крылов встрянет в мои сложные отношения с людьми Шлыкова, он все испортит.
После смерти Матвея чувство страха у меня притупилось. Во время завтрака я вспомнила все, что произошло со мной за последние дни. Это же сущий кошмар! А я вопреки всему резва и энергична. Видимо, это результат стресса. Именно он держит меня в напряжении и высвобождает резервные силы организма. А что будет потом? Мне не хотелось думать об этом. Я никогда не считала себя дурой и отчетливо понимала, что история, в которую я вляпалась, вряд ли закончится благополучно.
Все утро я ждала, что вот-вот зазвонит телефон и Шлыков обрушит на мою голову мегатонны проклятий. Или он позвонит в дверь, и я увижу в «глазок» его искаженное гневом лицо. Так или иначе, но встреча скоро состоится. Я даже допускала, что меня снова поймают и отвезут в какое-то укромное место, где начнут запугивать. Проанализировав ситуацию, я решила, что меня вряд ли убьют. Небось считают, что раз мне в голову пришла мысль записать аудиокассету, то, возможно, я изобрела кое-что еще. О жестком варианте развития событий я старалась не думать вообще.
Однако Шлыков не звонил. Не звонил даже Мазуренко. «Что ж, – подумала я. – Значит, встреча откладывается». Я шла на работу, гордо подняв голову, потому что была почти уверена, что кто-нибудь обязательно за мной наблюдает. Возможно, обогнавший сейчас меня автомобиль притормозит у обочины и я окажусь лицом к лицу со своими врагами. Однако ничего не произошло. Никто меня не задержал, и я благополучно добралась до офиса.
Открыв дверь приемной, я нос к носу столкнулась с Горчаковым. Сердце мое сразу же встрепенулось, как бывало всегда, когда я его видела. «Черт возьми, что же это за наваждение такое?» – подумала я, а вслух сказала:
– Доброе утро, Сергей Алексеевич!
– Доброе, – откликнулся он, внимательно глядя мне в глаза. – Давно не виделись. Как ваши дела?
– Да вроде ничего.
– У вас синяки под глазами. Ведете бурную жизнь?
Наверное, Крылов уже рассказал ему о нашем совместном ночном приключении.
– А где Липа? – вместо ответа спросила я.
– Она немного задерживается.
Горчаков не уходил, наблюдая, как я устраиваюсь за своим рабочим столом.
– У вас есть какие-нибудь поручения?
– Для вас? Конечно. Я тут принес кое-какие бумаги, сделайте короткую итоговую справку.
– Хорошо, – обрадовалась я.
По правде сказать, я уже не чаяла, что мне вообще дадут работу. Если бы Горчаков заявил, что увольняет меня, я бы не удивилась. Но он почему-то медлил. Возможно, считал, что разоблаченного врага иметь при себе гораздо удобнее, чем ждать, что к тебе зашлют нового. Я была даже рада, что меня подозревают и не доверяют мне. Это значит, что моих ушей не достигнет никакая по-настоящему ценная информация и я, если произойдет самое худшее, не смогу выдать ее людям Шлыкова. Надо потерпеть еще немножко. Как только мы разберемся с Томочкой, ситуация прояснится. Тогда я расскажу Горчакову все- все.
«Может, надо было с самого начала во всем признаться? – подумала я. – Как только меня завербовали? Нет, – тут же отвергла я свою идею. – Если бы это стало известно Шлыкову, мой брат мгновенно оказался бы в опасности. Вдруг у них здесь прослушка? Или кто-то еще, помимо меня, стучит на Горчакова? Тот же Крылов, например. Темная лошадка, между прочим. Скажи я Горчакову о Шлыкове, тот наверняка задействовал бы Крылова, и моего брата постигла бы участь Матвея».
У меня вырвался невольный вздох, и Горчаков, не сводивший с меня глаз, тут же спросил:
– Вас что-то гнетет?
Может, он хочет вызвать меня на откровенный разговор и поэтому услал куда-то Липу? Однако, по моему мнению, время откровений еще не настало. Поэтому я сказала:
– Ничего подобного. Я просто вспомнила мужа.
Лицо Горчакова омрачилось:
– Ваш муж был известным человеком.
– Да, это так.
– Я еще раньше хотел спросить... У вас нет материальных затруднений? В смысле, не нужна помощь?
Я отрицательно покачала головой. «Главное, чтобы вы меня не уволили», – хотелось ответить мне, но я, как водится, промолчала. Впрочем, действительно, что я буду делать, если он меня уволит? «Неактуальный вопрос, – одернула я себя. – Главное – остаться в живых. Живая, я обязательно найду себе достойное применение».
Горчаков, однако, был всерьез настроен вытрясти из меня хоть что-нибудь для себя интересное.
– Послушайте, Марина, – вкрадчиво сказал он, устраиваясь на краешке моего стола. – Мне почему-то кажется, что смерть вашего мужа как-то связана с другими неприятностями. Возможно, личного плана.
– С чего вы взяли? – встрепенулась я.
– Ну как же? А эти телефонные звонки в офис? Этот тип с серьгой в ухе? Ночные нападения, в конце концов!
– Так Крылов вам рассказал?
– Он ведь на меня работает.
– По ночам он тоже работает на вас? – ехидно спросила я.
– Должность у него такая.
– Значит, он просто проходил мимо моего дома?
– У Крылова собственные профессиональные тайны. – Видимо, он имел в виду, что не отдавал тому личного распоряжения сидеть под моим балконом. – Вижу, вы не склонны делиться своими проблемами.
– Они не имеют к вам никакого отношения.
«На самом деле все, что со мной случилось, произошло именно из-за вас!» – кричало мое сердце.
– Значит, я просто ваш шеф и ничего больше? – чуть понизив голос, спросил Горчаков. Теперь он смотрел не на меня, а куда-то в окно.
Интересно, что он имеет в виду? Наверное, он считает, что я до конца своих дней должна помнить оба его поцелуя. Более дурацких отношений у меня не было ни с одним представителем противоположного пола, даже в зеленой юности. Я решила высказать ему свое «фи»:
– Я ценю, что вы поддержали меня в трудную минуту. Или... – Я сделала паузу. – Я что-то не так поняла?
Горчаков вновь перевел на меня грустные глаза.
– Вы все поняли правильно, Марина. Хотя... Я надеялся, что между нами возникло чувство более
