снова, все равно сделала бы то же самое. Что совесть ее вовсе не мучает, а рассказывает она мне все это просто из справедливости.
– Замечательно. – Денис потер руки, чтобы скрыть свое нетерпение. – Так как она поменяла детей?
– Ну, как меняют детей? Откуда я знаю? Наверное, перекладывают, и все.
– Конечно-конечно, – почти подобострастно отозвался Денис.
Костик Пашков казался ему почти эфемерной субстанцией. Совершенно ненадежным типом. Денис допускал, что он мог ни с того ни с сего сорваться с места и выпрыгнуть в окно, накуриться травки или заявить, что вся информация из его башки выпарилась во время прошлогодней засухи. Тем не менее Костик продолжал сосредоточенно смотреть в противоположную стену. На ней были изображены фиолетовые треугольники с белыми глазами, что Дениса тоже немножко беспокоило.
– Значит, так. Бабуся Роза служила в роддоме. А сестра ее двоюродная работала в женской консультации. И вот нашлась какая-то дамочка, которая пообещала им обеим неслабо заплатить.
– Как ее звали?
– Не помню я! – раздраженно сказал Костик. – Я думал, бабуся бред собачий несет. Думал, глюки у нее. Сегодня, когда ты позвонил, я все обмозговал. Посидел, покумекал, и вот что у меня состряпалось. Я тебе буду объяснять, а ты не перебивай.
– Хорошо, – сказал покладистый Денис. Ему не верилось, что он услышит сейчас подлинную историю про то, как Алиса превратилась в родную дочь Татьяны Соболевой.
– Я тебе все объясню эскизно, – говорил тем временем Костик. – Вчерне.
И он принялся сбивчиво рассказывать. Поскольку ни одного участника событий он не знал по имени, то постоянно путался в местоимениях. Среди «этот», «та», «она», «ему» Денис с трудом улавливал логику взаимоотношений. Но через некоторое время простая и ясная картина событий прорисовалась во всех деталях. Когда Денис понял главное, кошмарный сленг Костика перестал ему мешать.
– Вы уверены в том, что ваша бабушка ничего не сочинила? – на всякий случай спросил он.
– Теперь уверен. Бабуся Роза, конечно, рассказывала все более эмоционально. Она всю эту историю так прочувствовала... Ведь это ж настоящая хрень с соплями. То есть с детишками.
– Это были девочки, – пояснил Денис.
Костик пожал плечами.
– Неужели никто не заметил, что у двух разных женщин одинаковые дети?
– Старик, ты вообще-то видал младенцев? Они же все на одно лицо.
– Это по-вашему. Но врачи...
– Ты думаешь, они их сличали? Да кому это на фиг надо!
Денис взволнованно пошевелился:
– Это все? Может быть, еще какие-то подробности?
– Не-а. Я и эту-то лабуду кое-как сляпал в башке. Кстати, а что там с близнецами?
– До последнего времени они друг о друге не знали.
– Понятное дело! А я-то думал, у бабуси мозговая горячка. Ты считаешь, надо было ее заложить?
– Но вы же не верили в эту историю?
– А ты бы поверил?
– Сомневаюсь, – усмехнулся Денис. – Я вообще с трудом верю в то, что такие вещи на свете случаются.
– Ой, старик, тут ты не прав. Я тебе могу такое рассказать! Например, однажды мы с помощниками поехали на острова Тихого океана. Нас там накормили какими-то странными сливами, от которых в башке фейерверки взрывались. Позже выяснилось, что мы всю ночь голые скакали по деревьям. Один турист даже сделал фотографии, которые хотел продать газетам под заголовком: «Неизвестный вид обезьян, обладающих зачатками членораздельной речи».
Денис поднялся и стал пробираться к выходу:
– Вы согласитесь повторить эту историю, если это понадобится?
– Про сливы?
– Нет, про близнецов, – вздохнув, сказал Денис.
– Только не в суде. Для меня вся эта деловуха – ну просто заворот, веришь ты?
– Никакой деловухи, – покачал головой Денис. – Если кто и захочет тебя потрясти, так только те самые близняшки, которых твоя бабуля Роза разделила в роддоме.
– А они ничего? Хорошенькие?
– Вполне. Только на твой вкус, старик, явно перезрели.
Алиса повернула ручку и вошла в комнату. Женщина, похожая на нее как две капли воды, сидела на тахте, сложив руки на коленях. Как только Алиса отворила дверь, она подняла глаза и, моргнув, открыла рот.
– Элис, – сказала Алиса срывающимся шепотом. – Это я.
Элис медленно поднялась на ноги. Минуты две обе сестры, не двигаясь, таращились друг на друга. Вдруг Элис неожиданно хихикнула и сказала, показывая на дверь:
– Могу поспорить, что каждый из охранников думает, будто он того. – Она выразительно покрутила пальцем у виска. – Получилось, что я один раз вышла из комнаты, а потом два раза зашла. – Губы у нее внезапно задрожали, и она сделала шаг навстречу Алисе. – Где же ты была так долго? Я так хотела тебя увидеть! Я так тебя ждала...
– Я тоже, – пробормотала Алиса.
В порыве неизвестных им до сих пор чувств сестры обнялись и после довольно бессвязных возгласов принялись взахлеб говорить обо всем, что накопилось у них на душе, то подбадривая одна другую, то жалея, то радостно смеясь.
– У тебя другой цвет волос и особенный выговор. Ума не приложу, как никто здесь не догадался, что ты иностранка.
– Акцент достался мне в наследство от мамы... Моей мамой была Татьяна Соболева. И хотя я теперь знаю, что она была не настоящей моей мамой, я все равно буду ее так всегда называть.
– Понимаю, – кивнула Элис. – Я тоже теперь знаю, что Дэйл Хоккес – не мой настоящий отец. Но он вырастил меня.
– Тебе удалось узнать, что случилось на самом деле? – спросила Алиса. – И почему за тобой охотились убийцы?
Элис схватила Алису за руки и огорченно сказала:
– Я знаю, что ты приняла на себя все удары, которые предназначались мне. Я рада, что с тобой ничего не случилось.
– Могу сказать тебе то же самое, – усмехнулась та.
– Ты знаешь, у меня будет малыш, – застенчиво сообщил Элис, поглаживая живот.
– Племянник! – радостно улыбнулась Алиса. – Я и подумать не могла, что у меня будет настоящая семья. Конечно, я рассчитываю когда-нибудь заиметь своих детей, но сейчас я не про это. Ты меня понимаешь?
– Конечно. Конечно, понимаю. – Элис облизала губы и неожиданно нахмурилась: – Знаешь, твой муж нашел меня в Сочи и подумал, что я – это ты. Но когда я с ним познакомилась, я еще даже не знала о твоем существовании.
– Я понимаю, Элис, не переживай.
– А как мне тебя называть?
– Зови меня Алисой. Это русский вариант имени Элис.
Алиса взяла сестру за руку, не обращая внимания, что у нее дрожит подбородок.
– Элис, так ты все-таки можешь рассказать, что с тобой случилось? Почему ты убежала в Россию, кто такой Георгий, где он сейчас и от кого ты вынуждена прятаться?
– Даже не знаю, с чего начать... Понимаешь, я была влюблена. Сильно влюблена.
– В Дэнниса? Я видела ваши с ним фотографии.
