светлыми бровями, на левой щеке небольшой шрам. Когда он улыбается, кажется, что это ямочка. У него красивая улыбка, хотя черты лица не слишком правильные...
– Это он! – сказал Лэрри, роняя очки. – Даже сомневаться нечего.
Он снова сунул трубку Винсенту, а сам принялся бегать по комнате.
– Ну, и к какому выводу мы пришли? – спросил он наконец.
– Мы пришли к выводу, что Филипп Тейлор, скорее всего, знает, что Алиса, по крайней мере одна Алиса, – внучка Лео Хаттона. Мы заволновались все сразу, не так ли? Мы одновременно подумали, что Тейлор может причинить вред Алисе – человеку, который в состоянии разрушить его надежды на богатое наследство.
– Мы так подумали? – пробормотала Элис. – Возможно, это ты так подумал.
– Ты испугалась первой, – не согласился Винсент.
– Вы правы, – сказал Лэрри. – Вы абсолютно правы.
Винсент поднялся и деловито спросил:
– Ну? И где он находится, этот самый «Монтроз-палас»?
– Звонят из какой-то больницы, – подняла брови Галка. – Просят тебя.
Нахмурившись, Денис взял трубку и несколько минут внимательно слушал. Потом сделал пару пометок на листочке бумаги и отключился.
– Это по поручению Косточкина. Он загремел в кардиологию с сердечным приступом. Хочет меня видеть.
– С чего бы это, как ты думаешь?
– Может быть, вспомнил что-то важное?
– Даже если нет, все равно надо поехать, – деловито сказала Галка. – Ты не спросил, что ему можно привезти из продуктов?
– Не сообразил. Ладно, это я как-нибудь решу по дороге. Ты никуда не пойдешь?
– Буду ждать тебя. Постарайся не задерживаться.
Но Денис задержался. Когда он вошел в палату, неестественно белую, без занавесок на окнах, то невольно затаил дыхание. Олег Михайлович лежал на койке осунувшийся, но глаза его тут же жадно вцепились в лицо вошедшего Дениса. Он даже попытался приподняться на подушке.
– Лежите, лежите, – вскинулся Денис. Взял стул, подтащил к кровати и сел, поставив на тумбочку пакет с фруктами и соком. – Как вы себя чувствуете?
– А вы?
Денис непонимающе посмотрел на больного. Тот поманил его согнутым пальцем. Денис наклонился поближе, а Косточкин тихо сказал:
– Ведь это я хотел вас тогда убить, на Берсеневской.
Денис непроизвольно отшатнулся и уставился на него. Косточкин между тем взволнованно продолжал:
– Не ожидали? Вижу, что не ожидали. Это бог вас защитил.
– За что же вы хотели меня убить? – спросил помрачневший Денис. Он никак не мог поверить, что Косточкин пребывает в здравом уме. С другой стороны, откуда тогда он знает про Берсеневскую?
– Одно преступление часто тянет за собой другое, – философски заметил Косточкин. – Пусть и через много лет.
Внезапно на Дениса снизошло озарение.
– Вы убили Виктора Хаттона! – прошептал он. – Американец вовсе не свалился в яму, выкопанную рабочими. Это вы его туда столкнули!
– Верно. Я столкнул, – голос у Косточкина был слабый, но из-за этого казалось, что он говорит вкрадчиво, даже с некоторой хитринкой. – Татьяна хотела уехать с ним из страны. Навсегда уехать. Разве я мог это допустить?
– Но вы же так и не женились на ней!
– Она не захотела. Она отвергала меня до последнего своего вздоха.
– Может быть, догадывалась, что вы виновны в гибели Виктора? – предположил Денис. – И не могла вам этого простить?
– Может быть, и догадывалась.
– Вы вообще-то отдаете себе отчет в том, что натворили?
– Вероятно, да. Раз я позвал вас.
– Что вам нужно – прощение? – довольно грубо спросил Денис.
– Да.
– Господь с вами, я вас прощаю. А вы никак умирать собрались?
– Уже во второй раз, – медленно улыбнулся Косточкин. – Три месяца назад был первый случай. Я тогда тоже доброе дело сделал. Один грех считай что замолил.
– Поздравляю.
– А почему вы не спросите, что за грех? Это вашей Алисы касается.
Денис переломил бровь в немом вопросе. Он испытывал странное чувство по отношению к этому человеку: гнев, раздражение и одновременно жалость.
– В шестьдесят седьмом, когда я столкнул Виктора в строительную яму и убедился, что он больше не дышит, я вытащил из его кармана письмо к отцу, где он сообщал, что скоро вернется и разведется с женой. Потому что в России встретил замечательную женщину, которая родила ему дочку.
Денис прикрыл глаза. Если бы не этот человек, Олег Михайлович Косточкин, и не его болезненная влюбленность в Татьяну Соболеву, маленькая Алиса вполне могла бы оказаться в Америке под крылышком богатого деда. И что не менее важно – родного деда.
– Как же вы замолили этот грех? – через силу спросил он.
– Как только меня скрутило, я понял, что время пришло. И отправил то старое письмо. По назначению. Адресовывалось оно Лео Хаттону.
– Деду Алисы?
– Да. Правда, послал я его безо всяких объяснений.
– Естественно, – пробормотал Денис. – Раскаянье раскаяньем, а шкура-то у каждого человека – всего одна.
«Возможно, с этого письма, которое Косточкин отправил Лео Хаттону, и началась вся эта фантасмагория с покушениями на Алису?»
С этим застрявшим в голове вопросом Денис явился к Галке.
– Лео Хаттона, может быть, уже давно нет в живых, – сказала та. – Но ведь он был богат. У него наверняка остались наследники. И тут, представь себе, они внезапно получают письмо, ясно дающее понять, что им придется делиться с какой-то выскочкой. Ведь вполне может статься, что Лео Хаттон завещал разделить свои миллионы поровну между всеми известными наследниками?
– А если Лео Хаттон жив? – задал встречный вопрос Денис. – И чужая по сути своей, хоть и родная по крови внучка ему оказалась совершенно ни к чему?
– Хочешь сказать, что именно Лео Хаттон мог отдать приказ убить Алису?
– А что? Тебе такое предположение кажется невероятным? Вспомни того аккуратного иностранца, который наводил об Алисе справки? Возможно, его прислал именно Алисин дед.
– Как бы то ни было, Алиса сможет выяснить все гораздо быстрее нас. Надо дозвониться до нее во что бы то ни стало.
– Да, и как можно скорее. Ведь она думает, что все закончилось, все уже позади!
Денис и Галка испуганно посмотрели друг на друга.
«Интересно, – подумала Алиса, оглядывая разряженную толпу. – Как Филипп собирается меня отыскать, чтобы познакомить со своей невестой?» Зачем она сюда пришла? Чтобы хоть ненадолго забыть о Хэммерсмите?
