– А в чем дело-то? – спросил Валуев, выруливая на дорогу. – Я возил каких-нибудь бандюков?
– Да нет, история эта давняя. Я к вам по поводу исчезновения Павла Локтева. Помните такого студента биофака?
– Тю-ю, – сказал Валуев. – Вы не по адресу. Я ничего про это не знаю.
– А мне сказали, что вы с Павлом были довольно близки.
– Кто это сказал? – насторожился Валуев, бросая на пассажира короткий взгляд.
– Анастасия Шорохова.
– А-а, Настя. Как она по нему плакала! Хотел я ей сказать правду, да не посмел. И никто тогда не посмел. Там ведь убитые горем родители еще были. Все промолчали.
– О чем же все промолчали? – спросил Стас, почувствовав, что свидетель готов прямо так, с кондачка, выложить некие оставшиеся неизвестными следствию факты.
– Хотя, мне кажется, его батя о чем-то таком догадывался, – продолжал Валуев. – Поэтому Пашка так и кружил возле Насти как коршун. Она единственная из всех девчонок была к нему – как бы это сказать? – снисходительна. Вот он и подумал, что она для его целей подойдет лучше всех.
– Для каких целей? – Стас была сама кротость.
– Для маскировки.
– Кажется, я начинаю понимать.
– Чего ж тут понимать? Вы его мордашку на фотокарточке видели?
– А Владимир Чекмарев? – спросил Стас.
– Его сердечный друг. Кстати, чтобы не пропадали зря ваши денежки, хотите, отвезу вас в клуб, где Вова ошивается постоянно? Думаю, он и сейчас там.
– Вы поддерживаете отношения?
Валуев хохотнул:
– Не интимные – поддерживаем.
– Полагаете, исчезновение Павла как-то связано с его нетрадиционной сексуальной ориентацией?
– У него тогда еще не было никакой ориентации. А Вова только-только за него взялся.
– Тем не менее инспектор курса уже все знал.
– Кто? Сартаков? Вот говнюк. Хотя… При таком количестве стукачей… Значит, Паша сам еще ничего не понял, а Сартаков уже взял на карандаш? Забавно.
Они подъехали к скромному заведению с идиллическим названием «Свирель», затерявшемуся в лабиринте переулков. Двор, откуда в «Свирель» попадали посетители, был темен и грязен, и только название клуба светилось и мигало разноцветными огоньками, освещавшими кокетливый козырек над дверью.
– Заманчиво, – коротко прокомментировал Стас.
– Порок всегда выглядит привлекательно, – выдал Валуев. – Можете не бояться, сейчас еще слишком рано для разгула порока. До восьми вечера в этой богадельне можно неплохо покушать.
– Если составите мне компанию, угощу обедом, – тут же нашелся Стас, для которого Валуев мог бы послужить и визиткой, и прикрытием на непредвиденный случай.
– А я думал, мне придется напрашиваться.
Валуев выбрался из машины и целеустремленно направился ко входу. Осторожный Стас задержался и, достав сотовый, позвонил в агентство, чтобы по-быстрому надиктовать Веронике Матвеевне свои координаты.
– Иду туда совместить приятное с полезным – поговорить со свидетелем и пообедать.
Вероника Матвеевна, которая, придерживая трубку подбородком, уже забралась в компьютерную базу данных агентства, в изумлении воскликнула:
– Стас, родной! Но ведь «Свирель» – это же гей-клуб!
– Ах, черт. А я-то хотел скрыть.
Он хмыкнул и отключился, потому что Валуев уже стоял у порога и придерживал для него дверь.
Помещение выглядело абсолютно невинно. За столиками сидели ничем не примечательные личности и обедали. Было здесь и несколько женщин.
– А вон и Вова, – пробормотал Валуев, пробираясь в самый конец зала. – Пойдемте, я вас познакомлю.
Вова Чекмарев мог бы разбить не одно дамское сердце. Он оказался крупным самцом со скупой улыбкой. На нем были эластичные джинсы и байковая рубашка в клетку. Когда Валуев представил ему Стаса, он отложил вилку и, приподняв от стула обтянутый джинсами зад, протянул для приветствия ухоженные пальцы. Стас быстро их потряс.
– Частный детектив? – переспросил Чекмарев, когда Стас представился. – Надеюсь, за вами не потянутся неприятности.
– Я мирный человек, – пожал плечами сыщик. – Поделитесь информацией, и, уверяю вас, мой визит не затянется.
– Он ищет Пашу Локтева, – пояснил Валуев, расставляя перед собой тарелки.
– Пашу? Спустя пять лет?
– А вы считаете, уже поздно суетиться? – Стас остро взглянул на собеседника.
– Да нет. – Чекмарев окунул ложечку в стакан со сметаной и стал прокручивать ее там, в задумчивости наблюдая за процессом. – Это Пашкина мать затеяла поиск?
– Нет, не мать. Бывшая невеста.
Чекмарев вскинул глаза в немом вопросе.
– Анастасия Шорохова, – с полным ртом пояснил Валуев.
– Господи боже мой, да она что, с ума сошла на старости лет? Какая она невеста?
– Она ничего о тебе не знала, Вова, – усмехнулся Валуев. – Ну, не догнала, понимаешь?
– А когда вы в последний раз видели Локтева? – спросил Стас.
– Когда и все. Ушел Пашка как-то раз с лекции, а на следующий день не явился. Родители начали искать его.
– Он ухаживал за Анастасией, чтобы родителям пустить пыль в глаза?
– Точно. Он сопляк еще был, боялся.
– А если бы она согласилась выйти за него?
– Что ж, думаю, это всех бы устроило.
– И вас?
– И меня.
Стас хотел спросить о ревности, но потом передумал. Но Чекмарев понял невысказанный вопрос и пояснил:
– Мы еще не стали любовниками. Хотя я к этому стремился. Я не оказывал на Павла такого влияния, чтобы регулировать его поступки. Для меня еще не пришло время, понимаете?
Он хотел сказать, что если бы и ревновал, то направил бы свою ревность на Анастасию, а не на Локтева.
– А вы не пытались искать его сами, по своим каналам? – тем не менее спросил Стас.
– Да нет. Я же объяснил – Павел еще не влился в тусовку, он был сам по себе. Так сам по себе и сгинул.
Они на время замолчали и занялись едой. Стас понимал: если Чекмарев и знает что-то, ни за что не скажет. Тут нужны были какие-то рычаги. «Надо будет задействовать шефа, – подумал Стас. – Чекмарева нужно потрясти как следует».
Выехав на Садовое, Стас принялся размышлять: стоит ли заезжать в агентство или поехать сразу домой? Дома ждала Вика. Если он вернется достаточно рано, чтобы застать ее бодрствующей, то придется выслушать кучу глупостей. Когда муж попадал в ее цепкие коготки, Вика начинала капризничать, уверяя, что ей не хватает любви и нежности. На самом деле ей не хватало денег и власти над мужем. Она желала бы сделать из Стаса классического подкаблучника, но, поскольку он явно не пылал страстью, финт не получался. Стас представил жену в длинном струящемся халате кремового цвета и с дорогой бирочкой на вороте. Она сядет напротив него на кухне и будет глядеть, как он ужинает. Будет покачивать тапочкой на узкой выскобленной ступне и разглагольствовать о его обязанностях перед ней, дражайшей половиной. Ее
