спросила. А когда поняла, начала краснеть.
– Ей было не до этого, – с деланным безразличием пожал плечами Стас. – Она пребывала в шоке от той информации, которую я ей сообщил.
– От какой информации? – пунцовая Настя тут же забыла про свое смущение.
– Надеюсь, вы примете все гораздо спокойнее. Вы ведь хорошо знаете первого мужа Светланы – Степана Фокина?
– Да, конечно. Когда они поженились, у нас была одна компания.
– А ваш первый жених, Юрий Торопцев был знаком с Фокиным?
– Нет, Светлана вышла замуж за Степана через год после Юриной гибели.
– Ладно, это выяснили. Так вот… Вы хорошо сидите? Степан Фокин является прямым наследником ротмистра Дмитрия Шестакова.
– Что-о?! Степа? Фокин?
Настя раскрыла рот и уставилась на Стаса округлившимися глазами. Он пристально наблюдал за ее лицом, особенно за губами. Они были сухими, но казались при этом очень нежными.
– Кстати, Анастасия, а где вы были в то время, когда стреляли в Руслана Фадеева?
– Где я была? – Настя с трудом переключилась на новый вопрос. – Я… выходила выпить кофе.
– Мы же собирались с вами ехать кутить.
– Ну… Мне просто хотелось разрядиться.
– А вы часто выходите выпить кофе незадолго до конца рабочего дня?
– Если честно, то нет. Просто события, которые сейчас происходят, очень волнуют меня. Я все время в напряжении. Отвлекаюсь от дел.
– А где вы были, помните?
– Да, конечно. Я прошла два перекрестка в сторону Арбата, там есть такое кафе, называется «Мила». Я выпила кофе и съела две булочки.
– Вас кто-нибудь вспомнит?
– Вы задаете те же самые вопросы, которые мне уже задавали.
– То милиция. А то – мы. Мы ведь на вашей стороне.
Стас с неудовольствием вспомнил, как Саша Таганов выдвинул версию о том, что Анастасия Шорохова, будучи тайной мужененавистницей и маньячкой, убивает всех неровно дышащих к ней мужчин. «Вот и алиби на время покушения на Фадеева у нее нет!» – заявил Таганов, с иронией глядя на Стаса. Отогнав неприятные мысли, Стас опять повернул беседу в новое русло:
– Давайте вернемся на девять лет назад. Вы помните лето накануне гибели Торопцева?
– Конечно, – тихо ответила Настя. – Две последние недели августа мы прожили в особняке Юры в Подмосковье.
– И вы покупали в соседней деревне Голубятово парное молоко?
– Да, у Хитровых. Я ходила туда каждый день с бидончиком.
– Замечательно. Было жарко, и на голову вы надевали шляпу.
– Точно. У меня была шляпа из соломки. Ярко-желтая. Я очень ее любила, кстати.
– Вы ее поносили и выбросили?
Настя старалась не удивляться вопросам Стаса, отвечала сдержанно и, насколько могла, подробно.
– Вы знаете, эта шляпа куда-то исчезла.
– Из особняка Торопцева? Или вы взяли ее в Москву и уже там она затерялась?
– Нет, я точно помню, что не увозила ее. Кстати, я и не собиралась. Это шляпа пляжная, отпускная. В Москве такую не поносишь. Но тем не менее мы с Юрой еще не уехали, а шляпа уже исчезла.
– Вы так хорошо это запомнили?
– А что тут особенного? – удивилась Настя. – Конечно, запомнила.
– Не хотите поговорить со Степаном Фокиным о семейном проклятии?
– Хочу. – Настя наморщила лоб. – Никак поверить не могу, что весельчак Степа – потомок Шестакова.
– Вы можете пригласить его к себе?
– Надеюсь. Думаю, да. Если попросить, то приедет. У нас всегда были хорошие отношения.
– Почему Фокин развелся с вашей подругой?
– Это она с ним развелась. Тогда он был беден.
– Ну да?… А Светлана, значит, одобряет только мужчин с хорошим достатком?
– Что-то вроде.
– В таком случае она наверняка жалеет, что не дотерпела немножко.
– Да нет, у нее теперь есть Никита. Он, пожалуй, будет покруче Степана.
– Значит, она нашла Никиту.
– Это я нашла, – возразила Настя. – Никита сначала за мной ухаживал и только потом уже перекинулся на Светлану.
– И что тому способствовало?
– Я его ухаживаний не поощряла. А Светлана – наоборот.
– Вот интересно, вы что, договорились между собой, кому достанется этот парень?
Настя хотела было уклониться от ответа, но потом передумала. Задорно улыбнувшись, сказала:
– Точно, мы договорились.
– Вам нравится играть с мужчинами?
Стас и сам не заметил, как перешел с деловых на вопросы сугубо личного свойства.
– Если мужчины наивны, то почему бы и нет? – вспыхнув, ответила Настя. Ответила, дерзко глядя на собеседника. Но дерзость не числилась в арсенале ее женских уловок, поэтому она тотчас же вернулась к прежним интонациям: – Ваши вопросы кажутся мне… несущественными.
– Напрасно вы так думаете, – покачал головой Стас и постарался взглянуть на Настю так, как должен был, по его мнению, взглянуть умудренный жизнью человек. – Ни один из моих вопросов не задан просто так.
– Да? – Настя непроизвольно облизала губы. Она чувствовала болезненный интерес Стаса к ее прошлому – и это тревожило.
«Не может быть, чтобы он меня подозревал, – думала она. – Бабушки всегда говорили, что меня видно насквозь. Или он считает, что это своего рода маска? Личина? А на самом деле я коварная, хитрая и опасная?»
Стас тем временем изо всех сил старался сосредоточиться на деле. Однако не сумел и потому спросил:
– Как вы относитесь к Руслану Фадееву? Вы… Вы любите его?
– Черт бы вас побрал! – воскликнула Настя. – Это уж слишком. Вы не мой психоаналитик.
Стас сделал кислую мину:
– Я ведь заранее извинился за то, что буду задавать личные вопросы. И вы заявили, что готовы к этому. Ради дела.
– Скажите, – внезапно оживилась Настя, – а у вас уже есть версия?
– Конечно. Лично я убежден, что никакого проклятия вообще не существует. Или оно уже перестало действовать. Срок давности, так сказать.
– А как же все эти несчастные случаи?
– Не будем торопить события, – сказал Стас. – Так что насчет Фадеева? Вы влюблены? Не он в вас, а вы в него? Вы?
Насте хотелось уклониться от ответа. Почему она не умеет вертеть мужчинами, как Светлана, например? Что же делать? Если она ответит «да», то определенно солжет. Если «нет», этот ужасный человек может подумать бог знает что. Вроде бы она дает ему понять, что свободна… «Какая чепуха лезет мне в голову! Какая невероятная, немыслимая, невозможная чепуха!
Стас в эту минуту почему-то снова вспомнил Светлану Прохорову, вспомнил беседу в ее шикарной кухне, обставленной дорогой мебелью и украшенной изящными вещицами. Да она и сама выглядела дорого в своем домашнем брючном костюме алого цвета, с тщательно выполненным макияжем. Стас подумал тогда о том, что эта женщина очень похожа на его жену. Та тоже рисовала себе лицо сразу после утреннего
