подперев щеку кулаком.
– Нет, – ответила она. – Лучше я сама.
– Не думаю, что ты одна сможешь во всем как следует разобраться.
– Послушай, Борис, – совершенно неожиданно спросила его Инга. – Скажи мне: за что Надя так сильно не любила твою тетку?
– Как ты сказала? – Григорьев так удивился, что лицо у него сразу стало в два раза длиннее. – Надя? Хомутова?
– У нее ведь был мотив для убийства.
– Да ты с ума сошла! – закричал он и вскочил на ноги. – Надя и Илья – мои лучшие друзья! Мы вместе ходили в детский сад! Я знаю их как облупленных! А ты... Ты подумала, что Надя...
– Или Илья, – спокойно подтвердила Инга. – Я подумала, что кто-то из них мог отравить твою тетку.
– Я ведь тебе объяснил, что милиция рассматривает это дело как несчастный случай!
– Ну и пусть себе рассматривает. Я всего лишь задала тебе вопрос. Что это ты так... вскипел?
– Если бы я обвинил в убийстве Анфисы твою драгоценную Таисию, ты бы тоже вскипела.
– Вот уж у Таисии действительно не было мотива!
– Да?! – закричал Григорьев, подбоченясь. – А что, если это ты ее подговорила? У нее мотива нет, а у тебя есть!
– У меня? – Инга даже рассмеялась. – Намекаешь, что я мечтаю расширить жилплощадь и ради этого пошла на убийство? Какая глупость.
– Ничего глупого! – запальчиво продолжал Григорьев. – Сейчас у людей самое ценное – их квартиры. Что еще у тебя есть за душой? Дешевая машина, на которой ты так и не научилась ездить?!
– Борис! – ахнула Инга, и он тут же пришел в себя.
Сел и, отдышавшись, закрыл лицо руками.
– Господи, извини, – сказал он через минуту и взглянул на нее больными глазами. – Я не знаю, что со мной творится в последнее время. Мне очень тяжело...
– Ладно, проехали, – пробормотала Инга, а про себя подумала, что ей, в общем, тоже нелегко.
Посмотрела бы она на него, если бы он вдруг вот так потерял работу... И если бы его душили в темном переулке непонятно с какой целью... И еще бы трупы ходили за ним по пятам...
– Хочешь, я тебя подвезу, – предложил Григорьев, наливая себе чашку кофе и избегая глядеть ей в глаза.
– Не стоит, – ответила Инга, делая все возможное, чтобы ее голос звучал как обычно. – У тебя и так забот выше крыши.
Всю дорогу до нового места работы Ингу мутило от волнения. Что она вчера там натворила? Запомнил ли ее охранник? И если да, то как она будет оправдываться? «Скажу, что это была не я, – решила она. – Пусть попробуют доказать обратное».
Худшие ее опасения подтвердились – возле здания центра, словно усталая лошадь, дремала грязная милицейская машина и группками стояли возбужденные медицинские работники. Знакомый охранник с муравьиной суетливостью сновал с крыльца в холл и обратно.
– Что это у нас тут? – спросила у него Инга, высоко подняв брови.
– У нас тут ЧП, – с удовольствием пустился тот в объяснения. – Вчера ночью какой-то сумасшедший ворвался в здание и напал на моего сменщика.
– Убил? – звенящим голосом уточнила Инга.
– Сотрясение мозга., Инга незаметно выдохнула.
– И еще кучу народу покалечил! – продолжал живописать охранник. – Профессора Выгоцкого уложил и Пущина Тихона Петровича, врача из пятнадцатой лаборатории. Они и пикнуть не успели!
У него какое-то оружие было эдакое. Такая тарелка, – ,он руками очертил круг, – а в центре вот такая блямба, – показал пальцами. – И из этой блямбы шел какой-то луч. Лазерный, наверное! И еще эта штука завывала, как сто сигнализаций.
Инга проглотила комок в горле и трусливо спросила:
– А мне можно на рабочее место пройти?
– Ну конечно! А вы вчера во сколько отсюда ушли?
– Рано, – поспешно ответила она. – Часов в восемь.
– А-а... – разочарованно протянул охранник. – Жалко. А то бы вас в свидетели записали. Там, в холле, всех опрашивают: кто что слышал или видел...
В холле действительно шли разборки. Выгоцкий стоял в центре большой группы людей и жестикулировал так активно, будто ему не хватало слов.
– Он был высокий, выше меня, – горячо говорил профессор. – Лохматый, как... как лев! – Инга тут же остановилась и тоже стала слушать. – Изо рта падает пена, глаза красные, выкаченные.
В общем, страшный до невероятности! И в руках держал что-то такое круглое» прозрачное, в металлическом корпусе. Не знаю, что это было, не успел рассмотреть.
– И этот звук... – мертвыми глазами глядя в стену, добавил доктор Пущин, сидевший с забинтованным лбом тут же на диванчике. – Этот ужасный вой, который раздирал барабанные перепонки...
Глядя в пол, Инга пересекла холл и засеменила по коридору. Некоторые двери были приоткрыты, туда- сюда сновали какие-то люди, и ничего страшного или таинственного вокруг не наблюдалось. Открыв свой кабинет, она первым делом подошла к окну и посмотрела на улицу. При свете дня пейзаж выглядел совсем, по-другому. Голый куст нелепо торчал на краю газона, и сквозь его ветви просвечивала металлическая дверь – заурядная, словно вход в подсобку магазина.
Инга с силой потерла лоб. Может быть, она напрасно вчера так испугалась? Говорят ведь: у страха глаза велики. Вон как ее саму описал профессор Выгоцкий! Как громадного лохматого монстра. Возможно, ее воображение тоже сыграло с ней злую шутку? И тот тип с белой физиономией не был ходячим трупом? Что, если это какой-нибудь больной – у него просто тяжелая форма анемии? Записался сюда на обследование, знал, что выглядит безобразно, поэтому приехал поздно и прикрыл лицо капюшоном.
Впрочем, успокоить себя ей не удалось. Ведь был еще Гладышевский! Как, объяснить то, что он постоянно бродит вокруг медицинского центра, если он умер десять лет назад?!
– К вам можно?
Раздался короткий стук, и в кабинет, не дожидаясь ответа, ввалился всклокоченный Доброскок в костюме с лампасами. На шее у него висел желтый свисток, а на сгибе локтя лежал грязно-оранжевый мяч. В целом, по мнению Инги, он очень напоминал школьного физрука. Вслед за ним в кабинет вплыла огромная тетка – рост волейболистки и фигура борца сумо. Ее тело в жировых складках было похоже на оплывшую свечу, увенчанную головой с гривой светлых волос. Гриву удачно дополняли лошадиные зубы и низкий голос.
– Разрешите представиться, – Заявила дама, надвигаясь на Ингу, подобно айсбергу. – Элина Альбертовна Хризопразская.
– Рада познакомиться, – коротко ответила Инга, с подозрением поглядев на Доброскока. – Чем могу быть полезна?
– Да вот... Семен сказал, что у вас есть вакантное место.
– Вы дипломированный психолог? – немедленно спросила Инга.
– Да, – кивнула Элина. – Всякая женщина – психолог, разве нет? И диплом тут совершенно ни при чем.
– Элина Альбертовна – травница, – наклонившись вперед, заявил Доброскок. – По призванию.
Вообще многое умеет. Она может открыть в подвале фитобар.
– Стоить будет копейки! – подхватила Элина. – Можно организовать прямо на месте натуральное очищение кишечника.
– Что-что?
– Очищение! Капуста, соковыжималка и бесплатная уборная – все, что нам требуется.
– Нет, вы знаете, – твердо сказала Инга, – обойдемся, пожалуй, без очищения. И вообще – ставка будет отдана психологу. Люди приходят в клубы решать в том числе и личные проблемы...
– Но она уже начала работать! – обиделся Доброскок. – Группа в полном восторге!
– Какая группа? – опешила Инга, чувствуя, что ей хочется пересечь коридор и убить Бумского.
