Поэтому она даже не удосужилась удостовериться, что все гости действительно разошлись по домам. Круто развернулась и скрылась за дверью.
Анисимов еще не достиг пресловутых жасминовых кустов, когда услышал крики. Полагая, что придурочный племянник мог напасть на Лайму, он бегом возвратился обратно и распахнул дверь.
«Альберт» лежал на полу лицом вниз, а заботливая родственница сидела на нем верхом и хлестала его кухонным полотенцем, приговаривая:
– Твое место в подвале, бестолочь! В подвале! И не вздумай больше показываться на глаза! Ты перепугал людей, вот тебе за это! Я же велела сидеть в подвале и не высовываться?! Зачем ты поперся наверх?! Видел бы ты свою идиотскую физиономию! Все, кончено. В душ я тебе тоже запрещаю ходить!
Тут Лайма почувствовала, что они не одни в комнате, вскинула голову и увидела Анисимова с глазами размером с блюдце.
– Блин, – пробормотала она и сдула челку со лба. – А, это вы! Не беспокойтесь! Это всего лишь терапевтическая процедура. Доктор посоветовал мне быть с Альбертом построже, иначе он вовсе выйдет из-под контроля.
– Построже?!
Анисимов с ужасом смотрел, как излупленный Альберт, воровато озираясь, на четвереньках движется к подвальному помещению. Неожиданно он вскочил, сделал рывок и исчез за дверью. Стало слышно, как щелкнул замок.
– Вы его избили!
– Не надо преувеличивать.
– Больного человека! Бессловесного.
– Подайте жалобу в прокуратуру, – буркнула Лайма, не представляя себе, как выйти из положения. Пожалуй, с Анисимовым теперь не удастся сблизиться. Ни так, ни эдак.
«Запирать дверь, – сделала она заметку в уме. – Включать сигнализацию. Держать себя в руках». Надо же было так проколоться! Секретные агенты не выходят из себя, какие бы неприятности ни подстерегали их в ходе выполнения задания.
Потрясенный до глубины души, Анисимов наконец ушел, часто оглядываясь, а Лайма бросилась в подвал к Корнееву.
– Что будем делать? – спросила она, вынудив его отпереть замок.
– Лайма, ты вела себя как безумная, – укоризненно напомнил тот, сидя с маникюрными ножницами перед зеркалом и корректируя форму усов. – Я прямо не представлял, как тебя остановить.
– Ты ведь знал, что моя задача – знакомиться с людьми. Я могу привести кого угодно и когда угодно. Почему ты оказался наверху в гостиной?
– Ты не отвечала на телефонные звонки, – пожал плечами Корнеев. – Естественно, я заволновался. Нужно было тебя отыскать.
– Отыскал? – с иронией спросила она.
Корнеев обиженно дернул плечом:
– Ну, я пришел наверх, увидел тебя в окно, а потом на секундочку присел на диван. И заработался! Ты ведь знаешь, я снова сотрудничаю с аналитическим отделом. Мне такие задачки задают! Кстати, а кто она такая?
– Кто? – не поняла Лайма.
– Ну, эта... Шатенка с глазищами.
Лайма подняла брови:
– Ах, шатенка... – сладким голосом повторила она. – Ты смотрел фильм «Перехватчики»? Смотрел? Ну, вот. Видел там главного героя с фигурой Аполлона?
– Егора Острякова, что ли?
– Что ли, – подтвердила Лайма. – Так вот, Егор Остряков – ее муж. Если ты его не успел разглядеть, знай, он приходил тоже. Сидел справа от тебя.
Корнеев перестал подрезать усы и осторожно отложил ножницы. Некоторое время молчал, потом пробормотал:
– Обидно.
– Я не поняла, – расстроилась Лайма. – Ты собираешься гоняться за юбками, что ли?
– Разве я могу гоняться за юбками, сидя в подвале? – резонно возразил тот. – И вообще: почему ты сказала всем, что я немой?
– Чтобы ты не флиртовал с шатенками.
Корнеев полюбовался на себя в зеркало и спросил у Лаймы:
– И что мы будем теперь делать с этим твоим немым Альбертом? То есть со мной?
– Ничего, – пожала она плечами. – Считай, что ты легализовался. Только не забывай рот держать на замке. Работай молча. Захочется пообщаться – отправляй мне текстовые сообщения по телефону. Смотри, больше мы уже не должны проколоться.
– Не проколемся, – пообещал Корнеев. – Кстати, ты давно собиралась наведаться в деревню, не забыла?
– А, ты устал питаться всухомятку! Хочешь горяченького.
– Кто-то же должен меня кормить.
– Я найду какую-нибудь добрую женщину, которая согласится для нас готовить. Заодно узнаю деревенские сплетни.
– Только ты сначала насчет еды договорись, а потом уже начинай сбор информации, – предупредил Корнеев, который все это время ел бутерброды, сыр и крекеры, хотя мечтал о макаронах и жареной картошке с мясом.
Чтобы уколоть Лайму, он обиженно добавил:
– Был бы тут Иван, ты бы не оставила его голодным. Ему настоящая еда требуется. А я что? Так... На меня и внимания нечего обращать...
Лайма вздохнула. Она вспомнила, как расстроился Медведь, когда его отсекли от остальной части группы и заставили действовать самостоятельно. Но по-другому было просто нельзя.
Медведь тяжело переживал свалившееся на него несчастье. Конечно, он, как человек военный, привык выполнять приказы согласно Уставу, то есть беспрекословно, точно и, по возможности, в срок. Приказы вышестоящих обсуждению не подлежат – это была аксиома, которую Иван ни разу в жизни не подвергал сомнению.
Но в этот раз все пошло наперекосяк. С изумлением выслушав распоряжения Лаймы относительно своих действий на ближайшее время, Медведь сразу не нашелся, что сказать. А когда нашелся, то говорить ничего не стал – никаких цензурных выражений, применимых к данному случаю, он подобрать не смог.
Чуткая Лайма участливо поинтересовалась:
– Что-то не так?
– Все так, – буркнул разобиженный Иван, – можно идти выполнять задание?
– Послушай, – Лайма явно не ожидала такой реакции, – но ведь, кроме тебя, некому этим заняться. Я буду выяснять непосредственно на месте, каким медом там Лейтеру было намазано. Корнеев со своим компом мне нужен в деревне. Да он и не подойдет для такого дела – в самый неподходящий момент зависнет, и все вокруг замрет на неопределенный срок. К тому же он вообще представить не может, как работать с информацией без помощи клавиатуры и монитора. А тут живые архивы. Каждую бумажку надо в руках подержать, прочитать внимательно. Наблюдательность нужна, рассудительность, терпение. Скрупулезность.
– И всем этим ты обладаешь в избытке, – не удержался от реплики Корнеев. – К тому же силовых акций в Богодуховке не предвидится, если только пьяный пастух не начнет на селянок кидаться.
– За это я не беспокоюсь, – парировал Медведь. – Из своего укрытия выйдет рыцарь Корнеев и, ловко метнув свою драгоценную оптическую «мышь» в голову негодяя, предотвратит гнусное насилие!
– Все, мужчины, перепалка закончена! – Лайма, как рефери на боксерском ринге, развела руки в стороны.
