ушла в другую комнату и позвонила Тагирову.
– Извините, что так рано, босс, но дело мы закончили. Да, я точно знаю, кто это. Только доказать будет трудно, наверное, – с поличным его взять не удастся. Можно, конечно, попробовать заманить его в ловушку...
Тагиров наотрез отказался ждать. Сказал, что немедленно высылает в Богодуховку сотрудников.
– Пока его не возьмете, ребята в твоем полном распоряжении, я их предупредил. И не нужна нам никакая ловушка, мы его и так расколем.
Положив трубку, Лайма вернулась к возбужденному Корнееву.
– Знаешь, что я сделал? – торжествующим тоном спросил тот. – Я переписал из книги Гюнтера Брауна названия всех мест, которые немец посетил вместе с Граковым: они были на подписях к фотографиям. Потом добавил к этому списку слово «метеорит» и запустил поиск. Посмотри, что получилось!
Лайма повернула к себе ноутбук и углубилась в чтение. Уже через пару минут она громко присвистнула:
– И кто бы мог подумать? Мне такое просто в голову не пришло!
– Никому не пришло, – ответил Корнеев.
Медведь не выдержал и ехидно спросил:
– Вам не скучно?
Анисимов рассмеялся. Он давно уже смирился с тем, что объяснений придется ждать долго, может быть, всю жизнь. В любой момент эти деятели могут турнуть его из дому. В конце концов, он ведь не следователь.
– Гюнтер Браун – профессиональный фотограф, – объяснила Лайма Анисимову. – Он вместе со Степаном Граковым объездил полмира. Делал в экспедициях свои знаменитые снимки. Евгений взял список мест, соединил названия этих мест со словом «метеорит» и ввел в поисковую систему Интернета. Система выдала несколько десятков статей, и все об одном и том же.
– Да-да? – наклонился вперед Медведь.
– Охотники за метеоритами! – выпалила Лайма. – Вот, например, сообщение от РИА «Новости», датированное концом прошлого года: «Преступники незаконно вывозят из Алжирской Сахары ее главное богатство – метеориты. Силы безопасности страны пытаются выявить сеть дельцов, которые распиливают, транспортируют и затем продают метеориты на черном рынке».
– Черный рынок метеоритов? – не поверил Медведь. – И много за них дают?
– В том-то и дело! – воскликнул Корнеев. – Мы на это и внимания особого не обращали. Я прочитал, что один грамм Сихотэ-Алинского метеорита идет примерно по четыре бакса, не посчитал эту цену заслуживающей внимания и больше в эти дебри не погружался. А сейчас выяснилась такая штука!
– Слушайте дальше, – не утерпела Лайма. – «Многие преступники приезжают в пустыню под видом туристов. На самом же деле они ищут „пришельцев из космоса“ – метеориты. Тайно вывозят их в Марокко, оформляют липовые сертификаты и продают.
Контрабанда метеоритов чрезвычайно прибыльное дело. Некоторые метеориты дороже алмазов и рубинов. Самые редкие из них коллекционеры готовы купить за баснословные деньги. Один грамм обломка Луны или Марса может стоить от десяти до семидесяти тысяч долларов».
– Сколько?! – спросил потрясенный Анисимов. И повторил: – Тысяч долларов? Вы ничего не путаете, а?
– Это не одна какая-то статья, – объяснила Лайма. – Их тут множество. Только про Алжирскую Сахару десятка полтора. Здесь написано, что она занимает площадь в два миллиона квадратных километров и считается самой богатой метеоритами территорией мира.
– Граков и Браун были там семь раз.
– Некоторые журналисты считают, что интерес к метеоритам у частных коллекционеров начался с Голливуда, – сообщил Корнеев. – Стали снимать блокбастеры о том, как метеориты летят к Земле, грозя врезаться в нее и уничтожить цивилизацию. У богатых стало модным ставить на каминную полку кусочки настоящих «пришельцев из космоса». Потом пошел слух, что в одном из марсианских метеоритов обнаружили следы внеземной жизни, и цены вообще взлетели до небес. Новость не подтвердилась, но спрос на камушки не упал. Коллекционировать метеориты стало модно. Появились аукционные дома, которые продают их и зарабатывают на этом большие деньги.
– Где еще побывали Граков с Брауном? – спросил Анисимов.
– В Чили, в пустыне Атакама, в Египетской Сахаре, в Аргентине, в Намибии... Это те места, куда со всего света съезжаются охотники за метеоритами. Некоторые вывозят по двести, а то и больше килограммов метеоритного вещества.
– Помнишь, Антон, как Леночка, еще когда мы к Степану в гости ходили, сказала про то, что через границы можно возить сколь угодно тяжелый груз – только деньги плати? – Анисимов кивнул. – Она начала болтать лишнее, понимаешь?
– Не могу поверить, что речь идет о таких больших деньгах, – покачал головой Медведь.
– Хочешь подтверждения? – азартно воскликнул Корнеев. – Изволь. Вот, пожалуйста. Есть такой очень известный охотник за метеоритами, американец Роберт Хааг. В Австралии он за шесть баксов купил у местного жителя метеорит, который потом перепродал за один миллион триста тысяч долларов. Вывез его, конечно, незаконно, и австралийцы грозятся его арестовать. Впечатляет?
– А вот мнение, которое, пожалуй, проливает свет на появление Лейтера в Москве.
– Кто такой Лейтер? – спросил Анисимов.
– Ученый, работавший на НАСА. Итак, цитирую: «Ученый мир не разделяет радости коллекционеров и азарта охотников за метеоритами. Цены на космические камни растут, иметь „неземное тело“ у себя дома считается престижным, и метеориты сотнями исчезают из поля зрения ученых. Никто не позволяет исследовать свое, такое дорогое, приобретение научным институтам и лабораториям. Большинство метеоритов возникло более четырех с половиной миллиардов лет назад в астероидном поясе, разделившем Марс и Юпитер. Земля менялась, а метеориты нет. Они являются единственным внеземным веществом, которое можно потрогать руками и исследовать основательно. В них – вся история нашей планетной системы».
– Полагаешь, ученые решили применить силу?
– Почему бы нет? – пожала плечами Лайма. – Допустим, НАСА узнает, что у Гракова есть редкий метеорит, который он собирается продать в частную коллекцию. К нему отправляется их представитель, Николас Лейтер, для переговоров. Думаю, Граков не согласился на предложенные условия. Возможно, Лейтер ему угрожал, за что и поплатился жизнью.
– Значит, Граков? – уточнил Анисимов.
– Надеюсь, он все еще у себя дома. Скоро приедут люди, которые о нем позаботятся.
– А ты не хочешь с ним поговорить, прежде чем его... того... – спросил Медведь. – Увезут?
– Конечно, хочу. Мы обязательно с ним поговорим. Но не сами, конечно. Боюсь, этот орешек нам не по зубам. Видели, что он сделал с Чуприяновым?
– Это Граков?! – воскликнул потрясенный Корнеев. – Граков избил Чуприянова?! Но за что?
– Всему свое время. Я расскажу, когда он будет сидеть вот тут, прямо передо мной.
– Значит, в деле замешаны американцы? – уточнил Анисимов. – Ученые, вышедшие на тропу войны, это что-то новое. Наука против денег.
– Если верить газетам, то увлеченные метеоритикой миллионеры и ученые то и дело сталкиваются друг с другом. Как правило, миллионеры побеждают.
– Но это, наверное, только старые метеориты находят в пустынях. Сейчас такая аппаратура, которая каждый камушек отслеживает, – покачал головой Медведь.
– Пишут, что каждый день на Землю падает около пятидесяти тысяч тонн камней. Большинство из них сгорает в атмосфере, тонет в океанах и рассыпается в недоступных человеку местах. Разве их все отследишь?
– В общем, ищи – не хочу, – сделал заключение Медведь.
– Насколько я понял, – заметил Анисимов, – не все метеориты имеют одинаковую стоимость. Что-то уходит совсем по бросовой цене.
– Главенствуют Марс и Луна, – подтвердил Корнеев. – Именно эти камни особенно редкие, а потому и
