задувал как раз с его стороны. Мне же, в любом случае доставалась большая часть холода и снега. Еле предвигая замерзшими ногами, наконец, двинулись вперед. Вместе было не так холодно, но очень неудобно, того гляди поскользнется, кто один и, неровен час, остальных с собой утащит. Поднимись потом, поди, если под ногами словно лед речной, тело, одной рубахой тонкой прикрытое, уже деревенеть начинает, а метель снежная следы путает и с дороги столкнуть пытается.
Буде попадется на встречу случайный прохожий, так убежит в диком ужасе, при виде преодолевающего бурю многорукого и многоногого чудовища. Нам же оставалось только молить Ветробога, в надежде не спутать направление и доковылять в итоге в Асток а не в лес волчням в зубы.
Травник что-то прокричал, но слова тут же заглушились метельным завыванием. Только через пару минут я поняла что в снежный вой вплетается еще один, пронзительный и голодный голос вышедшего на охоту хищника.
Испугаться не успели. Я больно стукнулась лбом, ибо шла склонившись против ветра, а Шаста вскрикнула от неожиданности, уткнувшись в обледеневшие ворота. Судя по всему, мы все-таки выбрались к городу, только не с главного входа. Центральным, эти ворота уступали по высоте и массивности раза эдак в два. Травник, прикрываясь рукой от бьющего в лицо снега, попытался постучать. Звук вышел слабый, чуть слышный. Я поморщилась. Если и есть кто за стеной, не откроют точно, решат буря чудит. Кое-ка отцепила от себя теньячку и развернувшись, что есть силы, брыкнула ворота. Ноги больно загудели, но пришлось бить еще и еще, пока не расслышалось явное бряцанье засовов.
Одна створка медленно приоткрылась. Толстый мужчина в кожаном доспехе, не сдержал напор ветра и с тяжелым грохотом створку распахнуло во внутрь, едва не сбив привратника с ног. Ругнувшись, он уставился на нашу троицу и рявкнул:
– Да, какого Cвия топчетесь?!
За его спиной, выскочившие из караулки стражники уже торопились на подмогу. Второго приглашения мы ждать не стали. Теньячка, так вообще бросилась к воротам, словно ее волчни уже за пятки хватали. Буря с радостью ворвалась следом, шедро осыпая внутренний двор снежной крошкой.
– Взяли! – рёв толстого стражника перебил даже завывания ветра.
Мужчины дружно навалились на створку. Ветер, словно побоявшись, что добыча улизнет, с удвоенной силой врезался с противоположной стороны. Шаста, зажав голову руками, упала на колени и тоненько завыла. В унисон, раздался заливистый вой под самыми воротами.
– Еще, сыны Свиевы! Взяли!
Я тоже прижалась к промерзшему дереву и надавила что есть силы. Копыта оскальзывались на мерзлой земле, к лицу прилила кровь, и застучало-заколотилось сердце от непомерной натуги. Но створка наконец-то пошла вперед. С воодушевлением навалившись, мы наконец захлопнули ворота и один из стражников тут же задвинул в пазы тяжелый засов. Ветер мгновенно стих, остались лишь осыпающиеся с неба колючие снежинки. А я с уважением посмотрела на щуплого паренька, который с трехпудовым засовом играючи справился. И как только сил хватило, такую махину двинуть? Хотя, чего только с испугу не сделаешь! Вскоре, мы слегка отогрелись в караулке и, наконец-то начали приходить себя. Первый испуг прошел и сердце от неданих переживаний колотилось запертой в клетки птичкой. Травник растирал замерзшие пальцы, а Шаста все еще держалась за голову изредка подвывая от боли.
Стражники мрачно косились на девицу, но обличающе тыкать пальцем и орать «Теньяки в городе!», хвала ветрам никто не торопился.
– Грай, – что с ней?
Парень, как-то нарочито равнодушно пожал плечами.
– А я почем знаю? Может ударилась, или ветром надуло.
– Мниться это тебе надуло, или последние мозги выстудило! Ей же больно! – я неожиданно для себя самой взьелась на спутника, и с мрачной решимостью дернулась к девице.
-Не трожь!
Окрик травника заставил даже стражников отшатнуться. Тот самый толстый караульный, который ворота открывал, все с увеличивающимся подозрением рассматривал нашу компанию.
– Ну и откель вас путники в Асток занесло? А то говорят, разбойнички, по непогоде к зиме, в город зачастили. Мол спокойнее тут и сытнее…
Уже по одному его тону стало ясно, что просто так нас отсюда не выпустят. Не зря, как оказалось, мужик своей шкурой рисковал. Видать, уже пару-тройку злотов за поимку вражин, мысленно в свой карман положил.
– Да не разбойники мы, – травник как всегда взял разъяснения на себя, – Селяне бедные! Да сами посудите. Если я еще за татя сойду,то эти-то две девицы, куда им? Одна кентавра, в городе бессильна. Даже по ступеням в трактир не зайдет, копыта переломает. А вторая и вовсе припадочная, больная и немощная. Родня она мне. У вас тут говорят лекари хорошие. Вот и хочу им сестренку показать, авось вылечат.
-Припадочная? – толстяк покосился на Шасту, – И давно ли с ней такое?
-Да, почитай с рождения, милсударь! Как маманька, растяпа, головой о лавку уронила так и болеет.
-Бедная,– стражник сочувственно поцокал языком.
Я топталась, разминая больную ногу и нетерпеливо помахивала хвостом. Что-то в происходящем разговоре мне категорически не нравилось. Словно толстяк уже заранее все про нас знает и только играется как кошка с мышкой, создавая видимость свободы, перед тем как одним резким движением перекусить несчастной хребет.
Травник, словно ничего не замечая продолжал складно рассказывать легенду.
– Ну так вот, господин…. Как вас называть изволите?
– Верий.
– Господин Верий, собрал я значится медяков скопленных. Взял сестру да заплатил девице кентавре наемной, и в Асток двинул. Авось поможет лекарь-то и будет моя Шастенька снова здоровой. А то ведь и замуж ей давно пора и приданное скоплено, а не берет никто.
Теньячка застонала особо проникновенно, а травник демонстративно шмыгнул носом.
Я беспокойно вертела головой, пытаясь понять что же мне так не нравится, пока не догадалась перестроить зрение. От прибитой над дверью караулки ни чем не примечательной подковы уплывали куда- то в пространство знакомые ниточки магической силы. Да не иначе как, это артефакт орденский? Чей еще у городских стражников водиться может? И держат нас тут, судя по всему, до приходя рыцарей!
Я судорожно пыталась вспомнить по какому принципу может работать эта подкова. Собранных по крупицам из книг знаний явно не хватало, и единственное в чем была уверенна, что прервать ее можно. Но вот с какими последствиями? И не разнесет ли половину караулки как ту молебню в деревушке?
Медлить тоже было нельзя и я осторожно потянулась к подкове, пытаясь нащупать центр, средоточие энергии. К немалому удивлению почувствовала как мои лучи-ниточки переплетаются еще с какми-то, становясь насыщеннее и сильнее. Скрючившаяся на полу хнычущая теньячка, неожиданно покосилась на меня, на мгновение убрав прикрывающие лицо ладони, и хитро подмигнула.
Так вот оно что! Под двойным напором едва слышно тренькнув, подкова потухла.
Травник на мгновение сбился, заставив стражника обернуться. Я демонстративно обмахнулась хвостом.
– Простите, уважаемый Верий. Мы конечно благодарны за гостеприимство и приют, но неотложные дела ждут в городе. Мне необходимо проводить этих людей к лекарям.
Стражник радостно осклабившись перекинулся на новую мышку.
– А вы, милая, никак наемничаете?
Я кивнула, понимая что угодила в очень щекотливую ситуацию.
– Так не изволите ли грамотку свою предъявить? Ну или браслет, если есть. Сами понимаете, времена нынче не спокойные. Сброда по дорогам полно шатается. И на слово верить никому нельзя.
Звонко щелкнув пружинкой, дверца мышеловки все-таки захлопнулась за моей спиной.
Пока, словно выброшенная на берег рыбка, я молча раскрывала рот и судорожно пыталась придумать оправдание, стражник ответил сам:
– Небось безграмотная, да? На жисть втихую зарабатываешь и с гильдией делиться не хочешь?
