к цели. Расход боеприпасов у всех не превышал пятидесяти процентов, но все понимали, что на перезарядку у них просто не будет времени. А вот истребители противника, по всей видимости, пошли на дозагрузку. На их плечах удалось подобраться поближе к одному из вражеских авианосцев, который вместе с линкором защищал беспомощный корабль связи.
Несколько кораблей оставили свои позиции, освободив пространство для маневра. Оказывается, они бросились вдогонку за дезертирами: пилотами, не выдержавшими самоубийственного накала боя и решившими сбежать.
«Что ж, может, оно и к лучшему…» – отстраненно подумал Форкс.
Из авианосцев катила новая волна «ковейхов». Поредевшие порядки спешили на свои корабли, было заметно, что при смене машин произошла заминка, что дало людям еще немного времени.
Схватка с новой полутысячной волной шердманских истребителей могла быть последней. Но то, что истребители людей оказались наполовину пустыми, как по боеприпасам, так и по топливу, сыграло людям на руку. Они, как на учениях, навалились на тяжело оснащенного противника, расстреливая самыми разными приемами, начиная от «клещей» и заканчивая совсем уж специфическими маневрами вроде «воронки».
Машины людей превосходили шердманские в маневренности, и трассы вражеских снарядов стригли пространство буквально в полуметре от самолетов, но не доставали машины. Хотя не всем везло, и цифры потерь на командирских счетчиках продолжали расти.
Крис заметил пуск торпед. Пилоты захватили с собой самое лучшее оружие, какое только имелось на оружейных складах. Он хотел сначала предостеречь летчиков от пустого расхода ценного боеприпаса, но потом понял, что пуск произведен от отчаяния: два «циклопа» сразу исчезли в ярких вспышках собственных разрывов. Специально, чтобы боеприпас не пропал совсем уж впустую.
Две торпеды «галил» начали свой бег к целям. Видимо, противник знал об их сокрушительной мощи, потому сразу по два десятка машин рванули за каждой торпедой, стремясь сбить, но те перешли в режим рваного полета, и уничтожить их стало уже не так легко. Только на самых подступах торпеды сумели подорвать.
В глубине души Крис был благодарен вору, который подменил «бабуина» двумя бетонобойными бомбами. Он просто не представлял, как бы вертелся с пятисоткилограммовой бомбой на подвеске, а вертеться приходилось так, что мама не горюй…
Накал боя был столь велик, что Крис просто не успевал все осознавать; впрочем, сознание сейчас вообще было ни при чем. Форкс нажимал на педали, отдавал приказы бортовому компьютеру и дергал штурвал инстинктивно. И стрелял, стрелял, стрелял…
Но вот он заметил, как пять истребителей, сжигая сопла на форсаже, проскочили под линкором, осыпаемые лавиной снарядов зенитной артиллерии и настигаемые «ковейхами», непрестанно ведущими стрельбу из пушек, выпускающих одну ракету за другой.
Сражение незаметно для участников смещалось все ближе к цели людей, поединки шли уже в пространстве между авианосцем и линкором шердманов, прикрывающим цель.
Несмотря на отчаянные маневры, говорившие о работе еще и водородного усилителя, на пару с форсажем, один за другим истребители взрывались.
«Шлюсс…»
Форкс уже понял, что это он на своем «СУХО-200» под прикрытием «МИГСов» каким-то чудом выскочил из боя и…
– Ну-у!!! – взревел Крис, уходя из-под атаки, что называется, на автопилоте: все его внимание было приковано к единственной оставшейся из пяти машин. – Ну же, «Свин»!
Длинные очереди пяти «ковейхов», создавшие завесу огня, распороли «СУХО-200», и тот, словно потерявшая управление ракета, окутанный шлейфом огня ушел в неуправляемый полет и взорвался.
– Не поминайте лихом! – успел услышать Крис Макагона среди гвалта голосов.
– «Дельфин» – эскадрильям! Прикройте меня!!!
Форкс, выпустив оставшиеся сто снарядов в борт пролетевшего мимо «ковейха», от чего тот дернулся, словно побитая собака, и завертелся, как брошенное ведро.
90
Голос извечного врага пробился в наушники Дастина Хоффмана, и Дастин отыскал соперника взглядом, словно сориентировавшись на звук. «Дракон» бросил свой самолет в погоню.
В какой-то момент он даже подумал, что это лучший случай из всех возможных, чтобы разделаться с Форксом, – в этот момент мысль об общем враге человечества исчезла из сознания, и вот прицел захватил жирную метку, окрасив ее в красный цвет. Одно нажатие гашеток – и «СУХО-200» Форкса рассыплется в труху.
Пальцы уже начали нажимать на рычажки, когда рядом с целью прошло аж три очереди, и «СУХО-200» в невообразимом скоростном маневре ушел от неминуемой гибели.
«Черт… какой же я кретин…» – обругал себя Дастин. Он увидел под брюхом раритетной машины оранжевый цилиндр бомбы.
В рамки прицела его «циклопа» попал «ковейх». Очередь – и тот вынужден был сойти с боевого курса. А потом его добили две трассы снарядов из «СУХО-200» и «циклопа», также откликнувшихся на призыв командира. Рванули за командиром и остальные пилоты, уже практически на остатках топлива. Многим это стоило очень дорого – жизни. Но тем не менее сражение еще больше сместилось в сторону корабля связи.
А с авианосцев шердманов высыпали все оставшиеся работоспособные машины, которые должны были встать стеной между линкором и кораблем связи.
Новые очереди по «СУХО-200» из двух «ковейхов» – и Хоффман налетел на них, как коршун, срезав одного и ввязываясь в дуэль со вторым. Рамки прицела легли на «ковейх», и Дастин нажал на гашетки. Короткая очередь и…
«Клац-клац», – услышал он лязг подающего устройства.
– Твою мать! – взревел Хоффман.
А «ковейх» уже строчил их пушек, и от «СУХО-200» начали отлетать ячейки брони.
– «Дельфин», это «Дракон», – вызвал Дастин своего сокурсника и злейшего врага.
– «Дракон»?
– Да, «Дельфин»… – кивнул Дастин, будто Крис мог это видеть.
Решение уже пришло и, выполняя его, Хоффман врубил форсаж на полную тягу. Вот он, этот «ковейх», все ближе и ближе. Тот даже перестал стрелять, что-то заподозрив, но…
– Сделай их, «Дельфин», сделай…
…но было уже поздно, и нос «циклопа» врезался в борт «ковейха».
– «Дракон»… Дастин! – закричал Форкс, когда слова Хоффмана оборвались с жутким грохотом.
Крис понял, что произошло, так как стрелять по нему перестали, и он снова лег на боевой курс. Вот она, цель – туша шердманского корабля связи, чем-то походившая на куколку бабочки.
– Сделаю, Дастин… обещаю…
Прицельная рамка захватила свой кружок и зафиксировала. Нужно только еще немного продвинуться вперед. Но тут радар словно запорошило снегом, и вся система наведения вышла из строя в одну секунду.
– Чтоб тебя…
А потом начался настоящий ад. Казалось, что «СУХО-200» прорывается сквозь метеоритный дождь. Это били из всех стволов запаздывающие «ковейхи». Потом в работу включились системы зенитной обороны корабля, плюс ко всему били длинные огненные трассы с линкора.
Крис уже ничего не замечал. На форсаже из трити-дейтриевой смеси он выделывал такие кренделя, что никому и не снились, и все равно по жестким ударам чувствовал, что его дырявят и что осталось совсем немного до того знаменательного момента, как окончательно собьют. Вот уже правый двигатель отключился из-за опасности взрыва. Вот левый сигнализирует о критических повреждениях. БК докладывает о новых. Ошметками отлетели отстреленные хвосты, продырявили крылья.
Еще один удар – и его самолет потерял управление. Голова Криса болталась из стороны в сторону, стукаясь о пошедшее от близкого разрыва зенитного снаряда трещинами стекло. Кишки выворачивало
