оставляя после себя лишь разрушения.
Кочевники наконец осознали чего именно добивается их враг и многие отряды поспешили к своим станам спасать имущество награбленное по пути к городу, что позволило каре двигаться еще быстрее.
– Мы прошли больше половины их лагеря! – доложил Глазастый.
Мартин кивнул. Он добился того, чего хотел, уничтожил большую часть припасов, а солдат как известно на голодный желудок воевать не будет. Дальнейшее продвижение бессмысленно.
– Возвращаемся, – приказал он. – Теперь они действительно уйдут.
Завершив разгром самого большого лагеря в стане, запалив все их продовольственные припасы, каре повернуло к городу. Еще издали было видно что люди на стенах радуются, они тоже поняли что это полная победа.
54
Так и оказалось. Уже к вечеру первые отряды потянулись на юг, а к утру и вовсе перед городом никого не оказалось, лишь только трупы людей и лошадей. В поле тут же поспешили команды для сбора трофеев, а за ними и похоронные группы из пленных янычар. Их заставили рыть могилы куда и свалили всех погибших врагов.
Потери отряда вышедшего за стены составили чуть больше шестисот человек, и это была победа, особенно если учесть сколько за этот выход потеряли кочевники – больше трех тысяч убитыми. Потери легиона Флокхарта не превысили и полусотни.
– То, что вы сотворили – чудо, – вынужден был признать Питецци Полотторо, на радостях позабыв о своих неприязненных чувствах к наемнику. – Думаю, после такой оплеухи вонючки не скоро вернутся. Я лично отпишу Его Величеству о вашей доблести.
– Благодарю сэр.
– Говорите граф, – усмехнулся генерал-герцог, – я же вижу вы так и маетесь, хотя не уверен что мне это понравится.
Присутствующая знать вежливо похихикала и уставилась на Флокхарта.
– Я просто хочу сказать сэр, почему бы нам не сделать так чтобы степняки вообще больше не приходили в провинцию Ваддор и уж тем более и близко не приближались к городу?
– Вы думаете граф, за мы это не пытались осуществить? Пытались и еще как. Раньше, каждые два три года большая армия уходила в степь и била кочевые племена, но это давало лишь временную передышку. Потом они приходили вновь. Я ожидаю, что Его Величество после того, что случилось, в следующем году предпримет еще один поход устрашения и возмездия.
– Ясно сэр… в итоге произойдет очередное перераспределение сфер влияния и силы и новые вожди вновь пойдут на штурм Ваддора.
Речи наемника задели всех за живое, и в зале повисла гнетущая тишина. Все поняли, что их действия всего лишь полумеры, притом не самые эффективные.
– У вас есть какое-то предложение по этому поводу граф? – после долгого молчания спросил герцог Полотторо. – Может поделитесь с неразумными?..
– Увы сэр, в данный момент я не могу этого сделать.
– Почему же?
– У меня только общие наброски. Я здесь без недели месяц и мне требует получше изучить политическую обстановку в Великой Степи между племенами.
Раздались вздохи удивления, дамы переглядываясь между собой, о чем-то зашептались. Мужчины нахмурились, о том чтобы изучать политическую обстановку между вонючками они никогда не задумывались. Ведь политика удел цивилизованных людей, а не грязных варваров.
Положение спас шум на главной площади и ведущей к ней центральной улице именуемую проспектом.
– Что это такое?
– Ах да, местная забава, День возмездия…
Мартин продолжал стоять с непонимающим выражением лица и герцог вновь приняв благодушное выражение принялся объяснять:
– Люди за время осады натерпелись страху граф, и чтобы их как-то привести в чувство, мы проводим День возмездия. Сейчас пленных от самых ворот в которые они так стремились прорваться во время штурма проведут по проспекту к площади куда они также стремились попасть и горожане будут забрасывать их камнями.
– А что потом?
– А потом их обезглавят, – улыбнулся Питецци Полотторо. – В этот раз, благодаря вашим смелым действиям пленных особенно много.
– Сколько?
– Чуть меньше тысячи…
Гости герцога с ним во главе вышли на обширный балкон его дома и стали наблюдать за действом. От южных ворот действительно под охраной солдат потянулась толпа связанных между собою пленников. Горожане поднимая невообразимый крик ругани, действительно стали забрасывать пленников кто чем: битым кирпичом, палками, объедками, лошадиным и ослиным калом, просто плевались…
– Раньше бывало до площади никто не доходил, забивали насмерть, но раньше как я уже говорил и пленников не так много было, не больше сотни, – продолжал пояснять местные обычаи Питецци Полотторо. – А сейчас до площади не особо пострадав дойдут…
– Неужели их нельзя использовать как-то по-другому, кроме как казнить на потеху публики?
– А как? Рабства у нас нет, да и какие рабы из кочевников и янычар. Морока только одна. Раньше мы пытались использовать их как рабочую силу наряду с преступниками, чтобы искупили работой свои грехи, но ведь бегут сволочи, на охрану бросаются…
– Что-то их значительно меньше тысячи сэр… – вглядевшись в толпу произнес Мартин. Там действительно шло не больше четырех сотен человек и в основном рослые.
– Тут только янычары…
– А степняков пожалели или уже забили в порыве праведного гнева?
– Нет… степняков мы обменяем на наших пленных крестьян.
– А янычар они не выкупают значит?
– Почему-то нет, – согласно кивнул генерал-герцог.
Осыпаемые проклятиями, оскорблениями и различным хламом, окровавленные пленники вышли на площадь, охрана стала грубо садить их на колени ударяя по ногам и голым торсам мечами плашмя. Сзади янычар встало несколько палачей с тяжелыми топорами в черных плащах и красными капюшонами на головах.
Мартин вновь вспомнил, как бились эти люди на стенах города и у стойбищ своих хозяев, невольно испытывая к ним уважение и даже жалость.
«Им не хватает только хорошей брони и дисциплины с тактическими приемами, чтобы стать по- настоящему непобедимыми», – с некоторым сожалением подумал Флокхарт и неожиданно даже для самого себя, произнес:
– Сэр, позвольте одну просьбу?..
– Какую? – чуть напрягся генерал-герцог.
Он готовился толкнуть речь перед горожанами и дать отмашку для начала казни, а тут его сбивают с мысли, да еще просьбой и просьбой явно непростой.
– Ну говорите же…
– Сэр, я понимаю что это прозвучит несколько неожиданно, – все же решился Мартин, поначалу подумав отказаться от своей затеи. – Но я прошу вас отдать мне этих людей.
Такой просьбы ни герцог, ни тем более его свита никак не ожидала. Она вообще выходила за всякие рамки приличия.
