– Зачем?! – воскликнул Питецци Полотторо. – Зачем вам эти почти четыре сотни янычар граф?! Они же наши враги! Более того они с нами одной крови и тем что пошли против своих же заслужили самой страшной смерти!
Мартин замялся, он и сам не очень хорошо представлял, зачем и он тем более не был уверен что его затея удастся.
– Вы хотите сделать из них рабов?! – тем временем продолжал вопрошать герцог. – Но как я уже говорил это противозаконно и нереально…
– И все же сэр, я прошу отдать их мне…
– Кажется я понял! Вы хотите сделать их уже своими янычарами?!
Фдлокхарт хотел ответить, что это не совсем так, но герцог его опередил, отрицательно мотая головой он произнес:
– Нет, ни в коем случае граф!
– А почему бы и нет? Они ведь будут сражаться и за вас.
– Нет, и еще раз нет. Это слишком опасно. Ситуация может выйти из под контроля и в ответственный момент они набросятся на вас же вновь присоединившись к вонючкам.
Генерал-герцог повернулся к народу и уже набрал воздуху в легкие чтобы начать речь, как Мартин пустил в ход последнюю возможность, в простанородье именуемую шантажом.
– Сэр, неужели я не достоит хоть такой малой награды за спасение от разрушения и разграбления города.
Герцог Полотторо с шумом выдохнул и даже сгорбился точно под тяжестью.
– Достойны самой большой награды, даже несмотря на то что вам за это платят…
– Может я тогда попрошу у горожан отдать мне пленников?..
– Нет! – быстро ответил генерал-герцог. Этого, что наемник обратится к жителям его города, он допустить никак не мог. – Я сам… но при одном условии граф.
– Каком?
– Чтобы этих янычаров в городе не видели и вообще держите их где-нибудь подальше от глаз людей.
– Хорошо сэр.
Постояв минуту перед ожидающими его речи горожанами, герцог наконец заговорил:
– Добрые жители Ваддора… мы одержали победу над нашим самым заклятым врагом столь сокрушительную какую когда либо знал этот город!
Толпа восторженно загомонила и чтобы продолжить речь, ее пришлось успокаивать.
– Один из главных героев нашей победы, стоящий рядом со мной граф Флокхарт просит у вас милости горожане…
Вновь зашумевшая толпа приветствовавшая Мартина, притихла на этот раз сама озадаченная необычным поворотом. Герцог пожевав губами и еще раз взглянув на Флокхарта, произнес:
– Сэр Флокхарт просит вас помиловать этих янычар и отдать их ему…
Толпа на площади совсем затихла, слышно было даже как кто-то чихнул. Такого поворота событий не ожидал никто, даже янычары стали оборачиваться не столько с радостью, для этого еще все же было рановато, сколько с удивлением, пытаясь разглядеть заступника. Удивление становилось еще больше, сменяясь откровенным непониманием, когда они узнавали своего настоящего победителя по доспеху.
– Нет! Мы зарубим их, чтобы другим неповадно было! – раздался истеричный голос среди горожан принадлежавший не пойми кому, то ли женщине, то ли мужчине, и вся толпа подхватила это воинственное настроение.
Когда гул голосов чуть смолк, взял слово Мартин Флокхарт:
– Разве много чести в убийстве пленных?! Скольких вы зарубили янычар раньше горожане?! Сто? Двести?! Пятьсот или тысячу?! Больше?! И что, это остановило их? Как я видел – нет… Так может попробуем как-то иначе?
Толпа вновь затихла, обдумывая услышанное и Мартин поспешил поставить точку:
– В конце-концов я требую свою долю военной добычи и я забираю их! Не бойтесь, они больше не причинят вам вреда. Я обещаю вам.
Толпа молчала, не решаясь усомниться в словах человека спасшего город от сожжения и грабежа, а их самих от рабства. И Мартин поспешил кивнуть своим легионерам чтобы они забрали поводья у сандорских солдат и отвели янычар к казармам.
55
Янычар пригнали во внутренний двор казармы и Флокхарт приказал:
– Развяжите их.
– Ландскнехт, ты уверен? – зашептался Зуб, глядя на крепких, мускулистых янычар, даже побитые толпой они выглядели внушительно.
– Уверен.
Легионеры стали разрезать путы на руках и ногах пленников. Янычары оглядывались на настороженных в полном облачении солдат, не понимая что здесь происходит. Этот вопрос решил прояснить один из янычар. Шагнув вперед, он спросил:
– Зачем ты спас нас Железный Человек? Ты решил принести нас в жертву своим богам? – кивнул янычар на стоявшего в сторонке Мага.
– Нет, мои боги не столь кровожадны…
– Тогда зачем?
– Как тебя зовут, а то слово «янычар» мне не нравится?
– Мое имя Рург, я десятник.
– Ты и твои собратья мне не враги.
– Что же ты хочешь тогда от нас? Не отпустить же? Тебе этого не позволят…
– А почему бы и нет? – пожал плечами Мартин. – Я вполне могу отпустить вас. В этом мне никто не указ.
– А может ты хочешь чтобы мы вернулись и сражались за тебя?
– Я вам признаюсь, что был бы очень рад такому повороту событий. Я не стану кривить душой и призывать вас бороться против ваших поработителей степняков, что вы сыны угнанных в рабство людей должны отомстить за своих родителей и себя. Нет, я – наемник и мне нужны отличные солдаты, такие как вы. Но и принуждать вас силой, обманом или колдовством как ваши прежние хозяева я не собираюсь.
Рург оглянулся на своих собратьев по несчастью. Прямота Железного Человека отличалась от того что им говорили старые хозяева.
– Тогда я и мы все можем идти? – прищурился Рург.
– Конечно. Вы свободны, рабство в королевстве Сандор запрещено. Я выведу вас под конвоем, чтобы защитить от местного населения, в степь и отпущу.
– Знакомая песня, – усмехнулся янычар. – Нас тоже отпускали, дескать идите куда хотите, но куда нам идти?! Вот и приходится возвращаться туда где есть вода, еда… где же тут свобода?!
– Я дам вам воды и еды. Вы поймаете лошадей их еще много по окрестностям скачет неприкаянных. Вы можете попробовать найти своих родных, хотите – возвращайтесь в степь к хозяевам-кочевникам.
– В том-то и дело Железный Человек что у части нас, как например у меня жена и дети, наши родные в степи. Кто-то уже родился там…
– На это я могу сказать только одно: вы свободны и вольны поступить так как посчитаете нужным, лишь бы не творили новые преступления против мирного населения. Так что кто хочет идти, выйдете вперед. Кто хочет примкнуть ко мне, оставайтесь на месте.
– Я ухожу, – почти сразу сказал Рург и вышел вперед.
Вслед за десятником потянулись остальные янычары, на месте осталось лишь десятка три.
– Что ж, воля ваша. Трилист, подготовь своих людей к суточному переходу.
