КОТОРОМ СТИВ СБИВАЛ КОМУ-ТО КОКТЕЙЛЬ, КОМУ-ТО УСПЕВАЛ ЧТО-ТО НАЛИТЬ ИЗ ДРУГИХ БУТЫЛОК, С КОГО-ТО ПОЛУЧИТЬ ДЕНЬГИ, КОГО-ТО ЗАПИСАТЬ В ДОЛГОВУЮ КНИЖКУ. А С КЕМ-ТО И ПРОСТО ПОТРЕПАТЬСЯ…
А ШЕЙКЕР В ЕГО МОЛОДЫХ, КОСТЛЯВЫХ И СИЛЬНЫХ РУКАХ, ПОРОСШИХ РЫЖИМИ ВОЛОСАМИ, ЛЕТАЛ, ЛЕТАЛ И ЛЕТАЛ…
… Согласитесь, что я все-таки Грандиозный Кот! Мало того, что я иногда могу предвидеть БУДУЩЕЕ, я еще, оказывается, могу разглядеть и ПРОШЛОЕ!.. Причем как минимум лет на пятьдесят назад… Вот как сейчас! И это не выдумка, это не плод моего гипертрофированного воображения. Ну, как фразочка?.. Будьте-нате, да?! Недавно у Шуры подцепил. Так о чем я?.. А… Так вот, это действительно так! Ибо закончив сбивать коктейль, Стив перелил его из шейкера в высокий красивый стакан и сам сказал с доброй улыбкой Дедушки Мороза:
– Когда-то мой творческий путь начинался не совсем с кино. За удачу! Лехаем…
– Зай гезунд! – сказал Бен с далекими витебскими корнями.
Мы все выпили. То есть выпили все они, а я за их здоровье чуть-чуть полакал молока и лишний раз убедился – насколько идиш похож на немецкий…
Лежа в розовой мраморной ванне, величиной со всю нашу петербургскую квартиру, Тимурчик читал мне вслух рекламный проспект «Беверли-Хиллз-отеля»:
– «Беверли-Хиллз-отель» – Сансет-бульвар, номер девять тысяч шестьсот сорок один – величественно высится на этом месте со второго десятилетия двадцатого века. Со времени своего возникновения «Беверли-Хиллз-отель» принимал королей, шейхов, крупных политических деятелей, а также в разные времена этот отель своим домом считали многие голливудские звезды: Чарли Чаплин, Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Мэрилин Монро…
Расположившись на двенадцати акрах, отель утопает в буйной калифорнийской растительности и экзотических цветах. В западной части вестибюля уютный ресторан «Сансет-лаундж», где вам предложат традиционный английский чай, легкую закуску, коктейли. Для романтических встреч лучше выбрать «Поло Гриль», для деловых – «Поло-лаундж». Для особо торжественных случаев – «Хрустальный бальный зал», способный вместить более тысячи гостей. Имеются два кафе – «Фонтан» и «Кабана-клаб». Обслуживание в отеле соответствует самым капризным запросам именитых постояльцев, ибо для «Беверли-Хиллз-отеля» характерно умение обеспечить покой, уединенность и поистине домашний уют…
Я сидел рядом и чуть выше Тимура – на призеркальном столе из черного искристого мрамора со всякими золотыми финтифлюшками. Для полотенец, каких-то салфеток, для массы непонятных ни мне, ни Тимуру, а подозреваю, что и Джеку, вещей!
Для укрепления самоуважения я мог посмотреться в небольшое круглое бритвенное зеркало на золотой подставке. Зеркало сильно увеличивало мою харю, и я отражался в нем просто-таки каким-то гигантским и страшным ТИГРОМ без оранжевых полос, но с моим рваным ухом.
Все здесь было ужасно золотое! Во всяком случае – золотого цвета. Даже огромное плоское зеркало, в котором я отражался, но уже в собственную натуральную величину, было тоже все обрамлено роскошной золотой рамой.
Оглядев это зеркало в полстены, у меня в голове вдруг пронеслось шальное тщеславное и необоримое желание – когда-нибудь увидеть свой огромный портрет вот в такой раме!..
– Читай дальше, – попросил я.
– Прыгай ко мне, – предложил Тимурчик, взбивая пену в ванне.
– А это ты видел? – и я кончиком хвоста показал Тимуру в район одной из частей тела, доставляющей Особам Самцово-Мужского пола кучу удовольствий и хлопот. В зависимости от ситуации – соответствует или не соответствует ЭТА ЧАСТЬ желаниям своего владельца.
– Ну и дурак! – обиделся Тимур. – Оборзел в последнее время, как скотина! Я же тебя плавать научу, «авторитет» херов!..
Когда мы оставались вдвоем, Тимурчик сразу же переходил с английского на русский и не стеснял себя в выборе выражений. Это называлось у нас – «не потерять язык Отчизны».
– Ты должен уметь плавать!
– Мне лично этого не требуется. Коты вообще не плавают, – возразил я. – Читай дальше!..
– Нет, плавают! Нет, плавают!.. Я еще в России, в колонии читал – у одного клоуна есть Кот-Лягушкин. Фамилия у него такая. Так вот этот Кот-Лягушкин даже под водой плавает!.. В «Комсомолке» было написано!..
– Написать-то все можно, – как-то очень по-жлобски сказал я и повторил: – Читай дальше, пожалуйста…
Мне нужно было как можно скорее закончить это унизительное для меня препирательство. Я ужасно дергаюсь и нервничаю, когда чего-то БОЮСЬ или НЕ УМЕЮ! Сознание собственной неполноценности в чем- либо невероятно раздражает меня. В таких случаях я помимо моей воли могу быть необоснованно и отвратительно несправедлив и опасен! Я это за собой знаю и очень расстраиваюсь. Шура говорит, что это во мне «бурлят Мужчинские комплексы».
– Ну, черт с тобой… – милостиво проговорил Тимур. – Слушай! Хотя уже давно мог бы сам научиться читать.
– Вот тут ты прав, – согласился я. – Это наше с Шурой упущение. Но когда мы жили с ним в Петербурге – нам ни на что не хватало времени. Шура был занят своей окололитературной деятельностью, барышнями, пьянками с приятелями и поисками денег, чтобы купить мне хоть немного мороженого хека. Я же, в свою очередь, практически был занят тем же – Кошки, драки, подработки в соседней шашлычной, гулянки и заботы о Шуре. Теперь же, когда Шура более чем пристроен и я фактически перешел под твое покровительство…
– А я – под твое! – рассмеялся Тимур. – То…
– То теперь именно ты и начнешь с завтрашнего дня учить меня читать и считать. А то сегодня, когда мы решали, какой номер нам выбрать и сколько это будет стоить, я чувствовал себя невероятно глупо! А лишние унижения вредны – как Людям, так и Котам…
