Так обычно, НЕ ВЕРЯ САМИМ СЕБЕ, на меня смотрят Люди, невольно начинающие ПОНИМАТЬ МЕНЯ безо всякого перевода на тот или иной язык!
А то, что Пит уже стал полегоньку врубаться в то, что я говорю по-шелдрейсовски, – у меня сомнения не было. Поэтому я молча, внутренне, только мысленно пожелал ему успокоиться и быть повнимательней. И все. Пит и успокоился.
Когда начали собираться на выезд, я просквозил в спальню – проведать Братка.
Тот уже очухался от наркоза, содрал, сукин сын, бинты с покалеченной задней лапы и вовсю лечился Древне-Котовым способом, идущим из тьмы веков – наверное, еще от саблезубых Тигров. Он просто языком зализывал свою рану.
– Жрать охота, Шеф!.. – капризно сказал Браток.
О черт побери… Мы же совсем забыли про еду для Братка!
– Перебьешься! – максимально строго проговорил я, чтобы скрыть свое смущение. – Сейчас что-нибудь притащим. Как ты себя чувствуешь?
– Я себя чувствую, но плохо. Очень хочется жрать, – ответил Браток.
Я вспрыгнул к нему на кровать, лизнул его в нос и понял – температура спала, нос Братка был уже влажным и прохладным. Дело явно шло на поправку, и в том, что Браток хотел есть, не было ничего удивительного. Ай да Моше-Майкл доктор Фейгельман!..
Натащили мы Братку все, что было в холодильнике, и пообещали после работы привезти свежего мяса. И спросили, что он больше всего любит.
– Я тут недавно в одном дворе долины Сан-Фернандо Индюка пришил! – мечтательно проговорил Браток по-Животному. – Вот где был кайф!.. Индюк здоровенный, тяжелый, подлюга, я с ним еле-еле через забор перемахнул… Но уж зато вкуснятина, я вам скажу, Шеф, – зашибись… Я, Шеф, вообще от индюшатины торчу.
– Все!!! – рявкнул я на этого жлобского Кото-Пума величиной с теленка и весом в полтора Джека Пински. – Никакой индюшатины! Будешь жрать то, что мы тебе дадим, или то, что я тебе потом разрешу отловить. Понял, бандитская твоя харя?!
– Да вы что, Шеф?.. – заныл этот обалдуй. – Я же Хищник… У меня этот… как его?.. Инкт… Инс-кинт…
– Инстинкт, дубина! Сколько раз повторять? Короче: еще раз попробуешь что-нибудь спиз… в смысле – украсть, попрошу Джека пристрелить тебя из пистолета к свиньям собачьим!
Браток напряженно подумал, поднял бровки «домиком» и тихо возразил:
– Таких не бывает.
Я чуть до потолка не подпрыгнул от злости:
– Чего «не бывает»?!
– Свиней собачьих. Или – или, – робко сказал Браток.
– А вот ты, мудила, попробуй – укради что-нибудь, я тебе покажу не только свиней собачьих, но и собак свинячьих! – пригрозил я напоследок. – Закончили прения. Остаешься один дома. Поссать, погадить – в садик. Дошкандыбаешь. Служащие отеля будут там твой капкан убирать – затаись и не возникай. Ну а если кто-нибудь сюда к нам полезет… Сам понимаешь.
– Не трухайте, Шеф. Я пока хоть и с тремя лапами, но за вас, Шеф, за Тимурчика и за Джека кому хошь козу заделаю!..
Когда мы вышли из отеля под жесткий полосатый навес над входом и прошли по красной ковровой дорожке мимо огромных керамических вазонов с потрясными цветами, мимо квадратных колонн, поддерживающих этот длинный полосатый свод, откуда-то сбоку (я сидел в рюкзаке за спиной у Тимура и поэтому ни фига не сообразил – откуда?..) мягко выкатился «линкольн» последней модели, затормозил прямо перед нами. То, что это была именно «последняя модель», сказал потом Тимур. Он в автомобилях сечет невероятно!
Из-за руля выскочил абсолютнейший китаец в черной маечке под самое горло, в легком черном пиджачке с закатанными рукавами, в черных же брючишках и каких-то очень мягких, совершенно неслышных туфлях. И как у всех здесь в Калифорнии – темные очки на полфизиономии. А пистолетом от него за версту разило!..
Странная у нас была первая половина этого дня – два человека в черном: раввин Моше Фейгельман (тот, правда, был еще и в шляпе…) и теперь вот этот с понтом Водитель-полицейский Китаец. Без шляпы, но зато в черных очках.
Кстати, очки он тут же сдернул и поклонился всем нам ну совершенно по-китайски! Я сколько раз видел по телику вот такие китайские поклоны. И у нас в Квинсе, в китайской лавке…
– Чжи-Бо – мой партнер, – представил его Пит Морено. – Теперь – ваш водитель.
– Можно просто – Боб, – улыбнулся Китаец.
– А это – Джек Пински, детектив. Нью-Йорк полис департмент.
– Добрый день, сэр. Мы виделись вчера в аэропорту.
Джек протянул руку Китайцу:
– Просто – Джек. А это – Тим Истлейк.
– Привет, Тим.
И тут произошло невероятное! Стоило мне только высунуться из-за плеча Тимура, как этот китайский «просто Боб» сказал мне на кристально чистом шелдрейсовском языке:
– С вами-то, мистер, я полагаю, проблем не будет. Судя по тому, что я слышал и читал о вас, – вы
