– Постой, постой, Арни!.. Значит, я сейчас с тобой говорил тоже на этом идиш?!
– А как же?! – Арни-Арон даже приподнялся на передние лапы.
«Всё-таки Шура был прав – Я ЖУТКО ТАЛАНТЛИВЫЙ ТИП! – подумал я про себя. – Нет, нужно немедленно ехать в Вашингтон, найти этого конгрессмена и постараться поставить там всех на уши, но найти Шуру!.. Уж если я, оказывается, могу разговаривать даже на этом идиш, то уж в ихнем Вашингтоне я тоже не дам маху!..»
От окончательно принятого решения мне сразу стало легко и спокойно, и я не удержался и пошутил над стариком Арни-Ароном:
– А ты, Арончик, считаешь, что говорить в Нью-Йорке на идиш – это тоже «с волками жить – по-волчьи выть»?
– А ты думал?! Ты знаешь, что такое Нью-Йорк?! Шлемазл! Нью-Йорк – это двести народов и этнических групп!.. В Нью-Йорке итальянцев больше, чем в Риме, ирландцев больше, чем в Дублине, негров больше, чем в Найроби, пуэрториканцев больше, чем в Сан-Хуане! А нас больше, чем в Иерусалиме!!! Это чтобы ты знал!..
– Кого это «нас»? – не понял я. – Животных?
– «Нас» – это евреев! – сказал С’обак Арон, он же Арни. – А Животные это или Люди, или Собаки, или, я знаю, Коты – всё это не имеет ни малейшего значения. Важно, кем ты сам себя чувствуешь. Именно этим Америка и хороша! Понял?..
Проснулся я только ближе к Филадельфии…
Кевин Стивенc – водитель междугороднего туристического автобуса с тридцатью шведскими туристами из Швеции и одной американской шведкой из Америки, гидом-переводчиком, – совершал свой обычный рейс по маршруту Нью-Йорк – Филадельфия – Вашингтон и дальше в тёплые флоридские края до Майами. А потом обратно в Нью-Йорк. Срок поездки – двенадцать дней.
– Тебе хватит? – спросил меня Тимур.
– За глаза и за уши! – нахально ответил я. Кевин Стивенc и был тот самый пожилой толстый шоферюга, в чей автобус, когда-то стоявший у отеля «Рамада Милфорд Плаза», ткнулась полицейская машина с уже мёртвым сержантом Фредом Истлейком.
Так Кевин познакомился с Рут. А потом подружился и с Тимуром.
Вот ему-то Тимур и позвонил на следующий день после посещения Шуриной сиротской квартиры в Бруклине. Позвонил с улицы, из автомата, и попросил Кевина ничего не говорить матери. Тот обещал…
Он согласился завтра же взять меня с собой до Вашингтона, а через двенадцать дней забрать меня оттуда в Нью-Йорк. Именно с того места, где он меня оставит – у конгресса ли, у Капитолия, у Белого дома… Где я сочту нужным вылезти. И чтобы находясь в Вашингтоне, я как можно точнее считал бы дни и ни хрена не напутал!
Тимурчик ну прямо убивался, что не может поехать со мной – так ему хотелось в Вашингтон, в Музей аэронавтики!.. Но я ему сказал, что если не будет в доме меня – полбеды. Всегда можно сказать, что я загулял. А если исчезнет Тимур – мать сойдёт с ума! И чтобы он даже об этом не мыслил!.. Подозреваю, что Кевин Стивенc и не взял бы Тимура без разрешения Рут.
В тот вечер, когда мы вернулись из Брайтона, Тимурчик быстро скапустился. Принял душ, захватил с собой письмо от Маши Хотимской, которое он сегодня получил из Израиля, и отправился к себе.
Рут, наоборот, была ещё полна сил, чем-то странно возбуждена и засыпала меня вопросами о Шуре Плоткине. Что он пишет, где печатался, почему не женат, есть ли у него дети, ходили ли к нам девки и, как говорят немцы, «унд зо вайтер». По-нашему – «и так далее». Вплоть до того – какого он роста?..
А хрен его знает, какого он роста?! Мне и в голову не приходило его мерить… Я сказал ей, что Шура приблизительно выше её на полголовы. И тут же заметил, что Рут это очень понравилось!..
– Я решила ещё поискать его по больницам, – сказала она.
Я сразу вспомнил неутомимого Шуру и его упражнения с ежедневно и еженощно меняющимися девицами и усомнился:
– Вряд ли… Шура всегда был такой здоровый!
– А по фотографиям не скажешь. Худенький, стройный, но здоровья я в нём особого не заметила…
Ну, мог я объяснить Рут, что я имел в виду, когда говорил о Шурином здоровье?! Сказать, что он был здоров трахаться? Что мог любую, самую выносливую девку загонять до обморока?! Это я мог ей сказать?
Нет, не мог. И поэтому решил кардинально изменить тему:
– Рут, скажи мне, пожалуйста, что такое «оральный секс»? Я в Бруклине от одного еврейского С’обака услышал, а переспросить постеснялся…
Тут Рут так захохотала, что чуть не свалилась на пол! Я думал, ей даже дурно станет – так она развеселилась!.. А потом отдышалась, вытерла слёзы и сказала:
– Ты, Мартын, постеснялся спросить С’обака, а я стесняюсь тебе это объяснять. Отыщем твоего Шуру – он тебе про это всё подробно расскажет. Судя по его физиономии на всех фотографиях, которые я сегодня видела, – он в этом очень неплохо разбирается.
Я почувствовал, что нарвался на темочку, которая не всегда годится для светской болтовни с Женщинами. Но и Рут просекла моё смущение и тут же легко перевела разговор в другую плоскость:
– Да! С этой поездкой в Бруклин я же совсем забыла вам сказать!.. Завтра всё передашь Тиму: из Манхэттена звонил детектив Алан Уэлч – ну, которому вы «сдали» тех двух русских на Пятой авеню. Оба оказались совершенно официальными представителями какой-то русско-американской фирмы с офисом на Бродвее. Единственная зацепочка – оба были вооружены. Так что есть надежда их «раскрутить». Всё! Я пошла в душ…
