– О ребенке подумай, – негромко говорит Лида.

Настя благодарно ей улыбается, комкает пачку и бросает в кучу грязной посуды. И видит на комодике отцовский кларнет.

– Папа опять кларнет забыл…

– Ах, молодец Маринка! – потягивает коньяк Лида. – Ах, хваткая девка! Мощнейшая провинциальная закваска! А ведь какой серенькой мышкой приехала к нам на первый курс!

– Что же делать с квартирой? Надо что-то с квартирой решать, – трет виски Нина Елизаровна. – Появится маленький…

– Маленькая, – поправляет ее Настя.

– Деньги, деньги… – говорит Лида. – Сейчас за деньги…

– Ма, давай красное дерево толкнем – на него жуткие цены сейчас! – оживляется Настя.

– А на что не жуткие? – усмехается Лида.

– Единственное, что от дедушки осталось, – грустно говорит Нина Елизаровна. – Да и не купит никто в таком виде. Реставрировать надо. Опять деньги! Господи-и-и! Да когда же мы жить-то начнем по- человечески?! Ну сколько можно? Ну смешно же прямо! Говорят, говорят, говорят! Уши ведь уже вянут!

***

Не спит Бабушка – внимательно слушает. С тоской оглядывает свою широченную кровать красного дерева… .

***

– Ладно тебе, мамуль… – Настя прижимается щекой к руке Нины Елизаровны. – И так разместимся как- нибудь.

– Мам, у нас выпить нечего? – спрашивает Лида.

– После Александра Наумовича? Ты с ума сошла.

– Спокуха, девочки! – И Настя достает из-за дивана бутылку с итальянским вермутом. – Когда я увидела, что папа уже в мажоре, я тут же заныкала это.

На дне бутылки плещется граммов сто, не больше. Настя разливает «Чинзано» по двум рюмкам – сестре и матери.

– Вуаля! Кто – добытчик? Кто – волчица?!

– А себе, волчица?

– В глухой завязке. Или дети, или поддача!

– Мамуля, давай треснем за Настюху и… Пей, пей, мама! И будем исходить из реальных возможностей… Нам надеяться не на кого.

– Будь счастлива, дочура, – смахивает слезу Нина Елизаровна.

– Настюхочка! Будь здорова, киска! Вперед! – Лида выпивает свою рюмку. – Внимание! Только следите за мыслью. Если шкаф поставить вот так… А мамин диван сюда…

– Правильно! – кричит Настя. – То здесь встанет кроватка! Да?

– Оф корс, май систер! Стеллаж запихивается в нашу комнату…

– А комодик? – спрашивает Нина Елизаровна.

– На помойку! Тогда Настина раскладушка совершенно свободно встает рядом с кроваткой и…

– Ну правильно, – прерывает Лиду Нина Елизаровна. – И судно с бабушкиными делами можно будет выносить только мимо маленького.

– Ма-лень-кой!.. Сколько раз тебе говорить!

– Какая разница, если ребенок будет постоянно дышать миазмами?!

– Чем? – Настя впервые слышит это слово.

– Ну, что в судне бывает из-под Бабушки.

– А-а-а… Но не вечно же это будет? Когда-то же придет и конец. – И тут, судя по тому, как одновременно замолчали мать и сестра, Настя понимает, что этого говорить не следовало. – То есть я хотела сказать…

– Ну что ты за сучка, Настя! – зло говорит Лида. – Как у тебя язык повернулся?!

– Это же твоя Бабушка… – тихо говорит Нина Елизаровна.

– Сами же говорили: «исходя из реальных возможностей»… – виновато бормочет Настя.

***

В своей комнате Бабушка слышит Настин приговор и в панике поднимает трясущуюся правую руку. Цепляется скрюченными пальцами за веревку от колокола и резко дергает…

Но привычного «Бом-м-м!» не раздается. Тяжелый медный язык корабельной рынды отрывается и падает Бабушке точно на голову.

По истощенному, парализованному тельцу Бабушки пробегает предсмертная судорога, а в угасающем мозгу молниями несутся обрывки видений…

***

…Окровавленный Дедушка отшвыривает ее от своих ног…

…Подписывает, подписывает Бабушка протоколы! Друг ползет к ней, плачет, умоляет…

…Наматывает волосы Бабушки на руку помощник Друга, расстегивает ширинку форменных галифе…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату