– Не надо расстраивать шефа, – сказал Лоу, обратившись к Мэри и Максу. – Время от времени он останавливается, чтобы подумать, и забывает вернуться назад.
Игнорируя слова Лоу, Патмор повернулся к Мэри.
– Мне это не нравится – убийца-лунатик в моем городе.
– Если мы... – начала она.
– Мне это не нравится ни на йоту, – прервал он ее, вытаскивая сигару из среднего ящика своего стола. – Я как шеф местной полиции обязан заботиться о безопасности жителей этого маленького городка.
– Мы могли бы...
– В каждой из этих трех башен – и это только потому, что Перси Остерман поручился за вас, хотя лично я сомневаюсь в этих парапсихических бреднях – в шесть часов вечера, то есть уже за час до события, будет находиться по моему человеку.
Не уверенная, что она правильно интерпретировала столь сложно составленную Патмором мысль, Мэри переспросила:
– То есть, вы поставите туда людей сегодня вечером?
Патмор мигнул. Он уже начал жевать кончик сигары. Вытащив ее изо рта, он заявил:
– Уже сейчас, я что, непонятно выразился?
– Вы должны извинить ее, шеф, – вмешался Лоу. – Она считает, что «синтаксис» – это деньги, которые церковь собирает с грешников[3].
К радости Мэри, полицейский и на этот раз проигнорировал слова Лоу.
– Расскажите подробно ваше видение еще раз, от начала и до конца, – сказал он.
Вздохнув, она расслабилась и начала рассказывать. «Этот кошмар, кажется, скоро завершится, – подумала она. – Так ли? Или это только начало?»
– С тобой все в порядке? – спросил Макс.
– Да, – солгала она.
Выйдя из здания полицейского управления, Мэри обратилась к Лоу:
– Знаешь, это оказалось гораздо проще, чем ты предполагал.
Лоу пожал плечами.
– Я поражен. Обычно, чтобы втемяшить ему в голову новую идею, нужна по меньшей мере хирургическая операция.
– Судя по всему, – отозвалась Мэри, – он гораздо больше слушает Перси Остермана, чем мы полагали.
– Верно, – ответил Лоу. – С одной стороны, это так. Но с другой стороны, это своеобразный способ самосохранения. Он понимает, что, если назовет тебя шарлатанкой и выкинет из кабинета, а затем убийца совершит это преступление, я со страниц своей газеты во весь голос буду кричать об отставке такого негодного шефа полиции. Я буду кричать в каждом выпуске, пока его не уволят.
Макс предложил оставить машины и пройтись пешком до залива.
– Мы сможем пообедать там в каком-нибудь ресторанчике и понаблюдать за яхтами.
Она шла между Лоу и Максом, и постепенно ее настроение поднималось. Под воздействием бриза запах сигары Патмора выветрился окончательно, вместе с ним улетучилось напряжение и беспокойство, охватившие ее в последние дни.
Погода улучшилась. Хотя небо все еще было затянуто облаками, хотя на завтра прогноз обещал дождь, это был один из лучших зимних дней в Южной Калифорнии. Температура поднялась до семидесяти градусов[4]. Воздух был настолько чист и свеж, что, казалось, его вовсе не существует. Это был такой замечательный день, что все приехавшие туда жители Восточного побережья были счастливы, что сдвинулись с места.
Не доходя квартала до залива, они наткнулись на зоомагазин, где в окне в клетке сидели два маленьких щенка спаниэля.
– Ой, какие они хорошенькие! – воскликнула Мэри.
Высвободившись из объятий Макса и Лоу, она приблизилась к окну.
Своими передними лапами щенки уперлись в решетку, примыкавшую к оконному стеклу, через него пытаясь ухватить зубами руку, которую протянула к ним она. Хвосты их бешено крутились взад и вперед.
– Никогда не любил собак, – сказал Лоу. – Они очень зависимы.
– Они прелестны, – отозвалась Мэри.
– И никогда не любил кошек.
– Почему? – спросил Макс.
– Они очень независимы.
– Да, с тобой непросто, – откликнулся Макс.
Улыбнувшись, Лоу проговорил:
