Сюзанна была слегка разочарована, но надежда продолжала согревать ее.
— Что будем делать дальше?
Макги снял с ее головы провода и сказал:
— Теперь пойдем на рентген. Мы его уже делали, но я хочу повторить.
— Должно быть, хорошая штука.
— О да! Повеселимся вдоволь.
Рентгеновский кабинет представлял собой комнату с белоснежными стенами, всю заставленную множеством сверкающих полированным металлом приборов. Ей показалось, что оборудование кабинета было не самым современным. Она, конечно, не являлась специалистом по рентгеновскому оборудованию, просто ей так показалось. Впрочем, в этом не было ничего удивительного — откуда в провинциальной больнице может быть суперсовременное оборудование. «Оно устаревшее, но выглядит вполне нормально», — подумала она.
Рентгенолог был совсем молодым человеком, звали его Кен Пайпер. Они подождали, пока он проявит рентгеновские снимки. Когда они были готовы, он закрепил их на специальном экране с подсветкой. Пайпер и Макги о чем-то зашептались, показывая пальцем на снимки.
Сюзанна наблюдала все это с каталки, на которую она перебралась с кушетки под рентгеновским аппаратом.
Первые снимки были просмотрены, настал черед второй серии. Снова шепот и указующие жесты.
Макги закончил просмотр и с задумчивым видом обернулся.
Сюзанна не выдержала, спросила:
— Что-нибудь нашли?
Он вздохнул и ответил:
— Могу сказать, чего мы точно не нашли — мы не нашли никаких повреждений тканей мозга.
— Нет также никаких признаков кровоизлияний, — добавил Кен Пайпер.
— В гипоталамусе тоже нет патологии. Многие пациенты, страдающие болезненными галлюцинациями, имеют нарушения именно в этом отделе мозга, — объяснял Макги. — Никаких следов внутричерепных травм, повышенного внутричерепного давления.
— Вашим рентгеновским снимкам можно просто позавидовать. — Кен Пайпер сиял от радости. — Вам совершенно не о чем беспокоиться, мисс Тортон.
Сюзанна посмотрела на Макги и увидела, что он разделяет ее тревогу. К несчастью, Кен Пайпер ошибался, у нее была масса причин для беспокойства.
— Что дальше? — спросила она.
— Я бы хотел взять пункцию спинного мозга. Эта процедура может дать ответ на вопросы, которые не смогли прояснить рентген и электроэнцефалограмма. Есть параметры, которые можно определить только через анализ спинномозговой жидкости.
Макги позвонил из кабинета рентгенолога в лабораторию и попросил приготовить все необходимое для анализа спинномозговой ткани, которую он собирался взять у пациентки.
Положив трубку, он произнес, обращаясь к Сюзанне:
— Чем раньше мы с этим покончим, тем будет лучше.
Несмотря на новокаиновую блокаду, Сюзанна все же ощутила боль, но она была к ней готова и не испугалась. Она лишь прикусила губу, гораздо труднее ей было оставаться в неподвижном состоянии из боязни того, что игла сломается при резком движении.
Вытягивая жидкость в шприц, Макги покосился на измеритель давления и прокомментировал:
— Давление в норме.
Пару минут спустя, когда была взята последняя проба, Сюзанна облегченно вздохнула и вытерла рукой слезинки, появившиеся на глазах во время болезненной процедуры.
Макги посмотрел на свет пробирку с образцом жидкости.
— Пока можно сказать только то, что она — прозрачная.
— Как долго придется ждать результатов? — спросила Сюзанна.
— Совсем недолго, — ответил Макги. — А пока займемся остальными анализами. Как насчет того, чтобы сдать кровь?
— Ради выяснения истины готова на все, — дурачась, заявила Сюзанна.
Около десяти часов утра Макги отправился в лабораторию узнать, как идет работа. За Сюзанной пришли Мэрфи и Фил, чтобы помочь ей добраться до палаты. Она понимала, что санитары не виноваты в кошмаре, посетившем ее вчера, и никакого злого умысла у них и в помине не было — все это лишь привиделось ей в бредовом сне, но побороть себя до конца не смогла — пришлось выдавливать из себя дружелюбную улыбку.
— Все население третьего этажа страшно скучает без вас, — начал Фил, выходя с каталкой в коридор.
— Очень много скорбных лиц, людям трудно перенести разлуку, — добавил Мэрфи.
— Не может быть, — притворно удивилась Сюзанна.
— Точно-точно, — подтвердил Фил.
— Вообще без вас на третьем этаже очень мрачно, — пожаловался Мэрфи.
— Как в темнице, — подхватил Фил.
— Как на кладбище, — поправил товарища Мэрфи.
— Как в больнице, — выдал сравнение Фил.
— Так мы и находимся в больнице, — серьезно проговорила она, включаясь в игру и пытаясь не падать духом. До лифта им оставалось совсем немного.
— Вы абсолютно правы! — воскликнул Мэрфи.
— Это — больница, тут не может быть никаких сомнений, — с важным видом подтвердил Фил.
— Но когда вы рядом, волшебница…
— …все поет, сверкает…
— …как на роскошном курорте…
— …словно в сказочной стране, где всегда светит солнце…
— …словно живешь в экзотической, невиданной стране…
— …вроде Месопотамии.
Они доехали до лифта, и Сюзанна затаила дыхание.
— Фил, я же говорил тебе вчера — никакой Месопотамии давно уже не существует.
Один из санитаров нажал на кнопку, вызвал лифт.
— Тогда куда же, по-твоему, я езжу каждую зиму, Мэрфи? В моем туристическом агентстве мне говорили, что эта страна называется Месопотамией.
— Боюсь, Фил, что тебя в этом агентстве водят за нос. Скорее всего они посылают тебя каждый год в Нью-Джерси.
Двери лифта раздвинулись. Сюзанна сжалась в комок. В лифте никого не оказалось.
— Но, Мэрфи, я точно никогда не был в Нью-Джерси.
— Я рад за штат Нью-Джерси, Фил.
«Черт возьми, я больше не могу, — подумала Сюзанна, когда они выруливали из лифта в коридор третьего этажа. — Я просто не смогу жить, подозревая каждого встречного. Я не выдержу постоянного ожидания новых ужасов. Я ведь жду, что кошмар может начаться за каждой дверью, за каждым углом».
Да есть ли вообще на земле человек, способный вынести эту пожизненную пытку, это бесконечное путешествие через дебри кошмаров, мимо круглосуточных балаганов, где демонстрируют смертельные ужасы.
Разве есть человек, который согласится жить такой жизнью?
Джессики Зейферт в палате не было.
Занавес убрали.
