перечеркивалось тем, что она чувствовала.
Когда Кот наконец удалось избавиться от этого столбняка, она задвигалась решительно и быстро, ибо любое промедление ввергло бы ее в новый, еще более глубокий паралич, который ей вряд ли удалось бы преодолеть. Резко распахнув дверь спальни, Кот выскочила в коридор, держа револьвер наготове, ибо опасалась, что преступник мог остаться на месте. Несколько шагов — мимо двери ванной и мимо кухонного блока — привели ее в крошечный холл позади водительского сиденья.
Единственным источником света служили прозрачный потолочный люк в коридоре, сквозь который с трудом проникал в салон серый утренний свет, да ветровое стекло, однако этого оказалось достаточно, чтобы убедиться, что убийцы в машине нет. Она была одна.
Снаружи, прямо перед фургоном, Кот увидела мокрый двор, несколько деревьев, роняющих с ветвей крупные холодные капли, и неровную глинистую дорожку, ведущую к дверям видавшего виды сарая.
Отступив к правому бортовому окошку, Кот осторожно отогнула уголок засаленной занавески и посмотрела отсюда. В дюжине футов от машины стоял грубый бревенчатый дом, почерневший от времени и нескольких слоев креозота. Его мокрые от дождя стены блестели, словно сброшенная змеиная кожа.
Разумеется, Кот не могла знать этого наверняка, но она почему-то решила, что это и есть дом убийцы. Она помнила, как он сказал служащим автозаправочной станции, что возвращается домой после охотничьей экспедиции, а все, что он говорил тогда, было очень похоже на правду, особенно то, как он дразнил их рассказом об Ариэль.
Убийца должен быть внутри.
Кот снова двинулась вперед и, перегнувшись через спинку водительского сиденья, посмотрела на замок зажигания. Ключей там не было, как не было их ни в лотке между сиденьями, ни за зеркалом заднего вида.
Поколебавшись, Кот уселась на пассажирском сиденье. Несмотря на все еще плотный дождь и потоки воды, которые стекали по лобовому стеклу, делая все окружающее неясным и расплывчатым, она чувствовала себя словно на виду у всего мира. Первым делом она проверила перчаточницу, потом влезла в «карман» на дверце и пошарила под сиденьем, но не нашла ни ключей и ничего такого, что могло бы указать ей имя преступника или помочь узнать о нем что-либо сверх того, что ей и так было известно.
Кот не сомневалась, что очень скоро он вернется. По каким-то своим безумным и мрачным резонам он пошел на риск и привез сюда эти два трупа, так что, скорее всего, он не оставит их в фургоне надолго.
Дождь мешал ей рассмотреть все подробно, но Кот казалось, что занавески на всех окнах первого этажа, выходящих на эту сторону, задернуты. Следовательно, убийца не увидит, как она выбирается из кабины, даже если случайно бросит взгляд за окно. Что касается окон второго этажа, то Кот их было практически не видно, однако ей показалось — или же она сама убедила себя в этом, что и они тоже плотно зашторены.
Стоило ей чуть-чуть приоткрыть дверь, как ледяной ветер вонзился в нее, словно нож. Кот спрыгнула на землю и, стараясь действовать как можно тише, прикрыла дверцу за собой.
Низкое небо тревожно бурлило облаками. За домом вздымались грозные ряды лесистых холмов, отчасти скрытых жемчужно-серым туманом. Над холмами маячили далекие горы, присутствие которых Кот почувствовала раньше, чем их увидела. Должно быть, они были все еще увенчаны снегом, и именно от них Исходила по-зимнему пронизывающая стужа.
Спасаясь от дождя, Кот добежала до террасы и поднялась на ступеньки, но ливень, словно по заказу, припустил сильнее, и она опять вымокла. Прислонившись мокрой спиной к неровной грубой стене, Кот перевела Дыхание.
По сторонам входной двери были прорезаны в стене два небольших окна, и на ближайшем была отдернута шторка.
Внутри звучала музыка.
Свинг.
Обернувшись, Кот бросила взгляд на луг, потом на грунтовую дорогу, которая вела от дома к вершине невысокого холма и там пропала из вида. Может быть, за холмом вдоль этой дороги стоят другие дома, где она сумеет найти людей, которые придут к ней на помощь?
Но кто и когда помогал ей за всю ее предыдущую жизнь?
Кот припомнила две коротких остановки, которые разбудили ее. Судя по всему, фургон въехал в какие-то ворота. Раз так, значит эта дорога — частная подъездная дорожка, пересекающая владения убийцы, однако, где-то она должна выходить на федеральное или окружное шоссе. Если бы ей удалось до него добраться, то она смогла бы попросить о помощи каких-нибудь местных жителей или проезжающих мимо водителей.
От дома до вершины холма было примерно четверть мили открытого пространства — слишком много, чтобы она успела быстро его преодолеть и скрыться из вида. Если убийца увидит Кот, он, скорее всего, сумеет легко ее догнать.
А она все еще была не совсем уверена, что это действительно его дом. Даже если это мрачное бревенчатое строение на самом деле принадлежит убийце, то нет никаких гарантий, что именно здесь он держит под замком Ариэль. Если она, Кот, приведет сюда полицию, а девушки в доме не окажется, убийца ни за что не расскажет им, где искать пленницу. Скорее всего, он будет просто-напросто отрицать самый факт ее существования.
Нет, она должна знать наверняка, где томится в подвале Ариэль.
С другой стороны, если эта несчастная девушка здесь, то когда Кот вернется сюда с копами, преступник может забаррикадироваться в доме. Тогда для того, чтобы выкурить его из норы, потребуются усилия целого отряда спецназа, да и в этом случае он может убить Ариэль и покончить с собой прежде, чем полицейские возьмут его.
Строго говоря, это был самый вероятный из возможных вариантов развития событий в том случае, если в игру вступит полиция. Преступник поймет, что его свободе угрожает опасность, что его охотничьи экспедиции никогда больше не повторятся и что его веселым забавам пришел конец, и тогда ему останется только одно — как можно торжественнее обставить апофеоз собственного безумия.
Кот и в мыслях не могла допустить, что потеряет Ариэль — эту невинную, чистую душу, — вскоре после того, как она потеряла Лауру. Нет, не так… После того, как она подвела Лауру. Это было бы совершенно непереносимо. Она не могла предавать людей так, как другие продавали и предавали ее. Смысл жизни не отыщешь в занятиях по психологии или в учебниках; он — в заботе о других, в любви, в самопожертвовании, в вере, в действии, в конце концов. Кот не хотела рисковать — ей хотелось жить, но не ради себя самой, а ради кого-то другого.
По крайней мере теперь у нее есть оружие.
И преимущество внезапности.
Раньше — в доме Темплтонов и на автозаправочной станции — неожиданность тоже была на ее стороне, но она не посмела воспользоваться этим преимуществом, так как у нее не было револьвера.
Неожиданно Кот осознала, что она делает: уговаривает себя избрать самый опасный из всех возможных путей и выдумывает предлоги для того, чтобы войти в этот проклятый дом, хотя это и было настоящим безумием. «Господи, я сошла с ума, Господи!» — твердила одна часть ее сознания, в то время как другая его часть старалась рационально обосновать необходимость подобного шага, ибо про себя Кот уже решила, как именно она будет действовать.
Когда женщина выпрыгнула из кабины фургона, он разглядел у нее в руке револьвер тридцать восьмого калибра — похоже, это была модель «чифс спешиал».
Вехс знал, что подобное оружие пользуется популярностью у полицейских, но эта женщина двигалась не как коп, и обращалась с оружием не как коп, хотя в том, как она держала револьвер, не было бросающейся в глаза ловкости или напряжения.
Нет, определенно, она не принадлежит ни к одной из служб охраны порядка. Здесь что-то другое. Что-то странное и необъяснимое.
Мистер Вехс ни разу еще не чувствовал себя таким заинтригованным, как сейчас. Эта таинственная авантюристка представляла собой настоящую, серьезную угрозу.
В тот же миг, когда она выпрыгнула из фургона и, бросившись к дому, пропала из вида, Вехс отпрянул
