– Он был таким милым, но иногда впадал просто в черное отчаяние.
– Насчет чего? – спросила Карсон.
Дженна, задумавшись, откусила кусочек миндального пирожного.
– Он чувствовал, что в его жизни чего-то не хватает. Я говорила ему, что счастье – всегда вопрос выбора, ты должен просто его выбрать. Но он почему-то не мог. Я говорила ему, что он должен найти свое счастье. И знаете…
Она нахмурилась. Получилось у нее не очень, чувствовалось, что хмуриться ей доводилось крайне редко и делать это она не умеет.
– Что мы должны знать? – спросила Карсон.
– Я сказала ему, что он должен найти свое счастье, но очень надеюсь, что резать людей на куски не стало для него счастьем.
Глава 76
Миновав дверь с кодовым замком, выйдя из «Милосердия», Рэндол Шестой попадает в коридор высотой в восемь, шириной в шесть футов, со стенами из блоков и бетонным полом. В стенах нет ни одной двери.
Примерно в ста сорока футах от него другая дверь. К счастью, ему нет нужды делать выбор. Он зашел слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Ему остается только один путь – вперед.
Пол – квадратные бетонные плиты со стороной в три фута. Длинными шагами, иногда и прыжками Рэндолу удается передвигаться по этим «клеточкам», вставляя в каждую одну из букв своего имени.
Вторая дверь заперта на точно такой же электронный замок. Он набирает на панели тот же код, и дверь открывается.
Коридор – на самом деле тоннель под территорией больницы. Он связан с автомобильной стоянкой под соседним домом.
Это пятиэтажное здание тоже принадлежит Отцу, и в нем размещены бухгалтерия и кадровое управление «Биовижн». Отец может приезжать туда и уезжать оттуда, не вызывая лишних вопросов.
А его посещения бывшей больницы «Руки милосердия», которой он владеет через подставную компанию, благодаря подземному тоннелю остаются тайной.
Эта вторая дверь открывается в темноту. Рэндол находит выключатель, вспыхивает свет, и выясняется, что перед ним – квадратная комната со стороной в двенадцать квадратных футов.
Стены бетонные, пол тоже, но залит одной плитой, без линий, образующих клетки. Другими словами, это большая пустая коробка.
Прямо перед ним еще одна дверь, которая, несомненно, ведет в подземный гараж.
Проблема в том, что он не может пересечь двенадцать футов и добраться до следующей двери в один шаг. Чтобы попасть туда, шагая по буквам своего имени, ему нужно сделать несколько шагов в одной пустой клетке.
Каждый шаг – буква. Правила кроссвордов простые и ясные. Одна клетка – одна буква. Нельзя запихивать несколько букв в одну клетку.
Подобный путь ведет к хаосу.
Эта мысль заставляет Рэндола Шестого содрогнуться от страха и отвращения.
Одна клетка – одна буква. Ничто другое не может привнести порядок в мир.
Он может добраться до двери напротив в пять шагов. Это не проблема. Но перед ним только одна пустая клетка.
Рэндол стоит у порога этой новой комнаты. Стоит. Стоит у порога. Стоит, думает, ломает голову, ломает голову… Начинает плакать от раздражения.
Глава 77
Стрельба прекратилась, и теперь Карсон смогла более обстоятельно осмотреть квартиру Харкера. Признаки отклонения от нормы выявились сразу.
Хотя предметы обстановки отличались стилем друг от друга, не совпадали ни рисунок, ни цвета обивочных материалов, это могло указывать лишь на отсутствие у Харкера хорошего вкуса.
Мебели в гостиной существенно больше, чем у Оллвайна, там стояло лишь одно кресло с обивкой из черного винила, но ее так мало, что гостиная выглядит кельей. С другой стороны, минимализм – стиль, которому отдают предпочтение многие люди в здравом уме.
Отсутствие произведений искусства на стенах, отсутствие безделушек и сувениров, нежелание приукрасить жизненное пространство, по мнению Карсон, роднило эту квартиру с той, где жил Оллвайн.
По крайней мере один постер или керамическая банка из-под пирожных были бы здесь очень кстати.
Ни постера, ни банки она не увидела, зато из кухни появился детектив Фрай, как всегда лоснящийся, словно облитый маслом, но, чего не было прежде, кающийся.
– Если вы собираетесь отругать меня, нужды в этом нет. Я себя уже отругал.
– Никогда не слышал более трогательного извинения, – хмыкнул Майкл.
– Я знал его, как брата, – продолжил Фрай. – Но я совершенно его не знал.
– Ему нравились современные танцы, – вставила Карсон.
На лице Фрая отразилось недоумение, а Майкл одобрительно добавил:
– Карсон, возможно, это та ниточка, которая позволит разгадать загадку его психологического портрета.
– Он действительно выпрыгнул из кухонного окна? – спросил Фрай.
– Действительно, – ответила Карсон.
– Такой прыжок должен был его убить.
– Не убил, – возразил Майкл.
– И у него не было гребаного парашюта, так?
Карсон пожала плечами.
– Нас это тоже поражает.
– Один из вас дважды выстрелил из помпового ружья двенадцатого калибра. – Фрай указал на дырки от дроби в стенах.
– Стреляла я, – ответила Карсон. – Имела право. Он выстрелил в меня первым.
Фрай удивленно воззрился на нее.
– Как ты могла не попасть в него с такого расстояния?
– Частично попала.
– Я видел кровь, – кивнул Фрай. – Но немного. И все-таки раны от дроби, они жутко болезненные. Как он смог устоять на ногах?
– Может, обезболивающие таблетки? – предположил Майкл.
– Слушай, обезболивающие таблетки – это хорошо, но не думаю, что они помогут против заряда дроби.
В этот момент из спальни вышел один из экспертов.
– О’Коннор, Мэддисон, вы должны на это посмотреть. Мы только что обнаружили его настоящее жилье.
Глава 78
Отец Патрик Дюшен, пастырь прихожан церкви Госпожи Наших Печалей, снял трубку с телефонного аппарата на кухне, где он ел жареные орешки в сахарной корочке и пытался разрешить моральную дилемму.
Послеполуночный телефонный звонок священнику мог означать, что кто-то из его прихожан умер или умирал и требовалось совершить последние ритуалы или сказать несколько слов утешения близким. Но на этот раз отец Дюшен не сомневался, что звонит Виктор, и он не ошибся.
– Ты сделал то, о чем я тебя просил, Патрик?
– Да, сэр. Разумеется. После нашей встречи обегал весь город. Но никто из наших людей не видел того из нас, кто вел себя… странно.
