— Он все еще на потолочной балке?
— Да.
— И по-прежнему наблюдает за мной?
— Пристально. Хочешь плюшку?
— Что-то я потерял аппетит.
— Глупости. Из-за Честера?
— Определенное отношение он к этому имеет. Однажды он уже выказывал такой же жгучий интерес.
— Освежи мою память. У меня сел голос.
— В прошлом августе… перед тем, как…
Оззи проткнул воздух вилкой.
— Ага! Ты про того призрака.
В прошлом августе я узнал, что Ужасный Честер, как и я, может видеть души умерших, оставшиеся в этом мире. И того призрака он разглядывал так же внимательно, как теперь меня.
— Ты — не мертвый, — заверил меня Оззи. — Ты столь же материален, как вот этот столик из красного дерева, хотя, разумеется, не такой упитанный, как я.
— Возможно, Честер что-то знает, а я — нет.
— Дорогой Одд, иногда ты бываешь таким наивным. Я уверен, он знает много чего, неизвестного тебе. А о чем конкретном ты говоришь?
— Возможно, ему известно, что мое время скоро истечет.
— Я уверен, речь идет о чем-то менее апокалипсическом.
— Например?
— Нет у тебя, часом, в кармане дохлой мышки?
— Только сдохший мобильник.
Оззи пристально смотрел на меня. В глазах читалась тревога. С другой стороны, он слишком близкий мне друг, чтобы начинать сочувствовать.
— Знаешь, если твое время близится к концу, тем более тебе стоит съесть плюшку. Вот эта с ананасом и сыром. Идеальна для того, чтобы завершить ею последнюю трапезу.
Глава 11
Когда я предложил убрать со стола и помыть посуду перед тем, как уйти, Маленький Оззи (который на пятьдесят фунтов тяжелее своего отца, Большого Оззи) отмахнулся, держа в руке намасленный гренок.
— Мы завтракаем только сорок минут. Утром я поднимаюсь из-за стола минимум через полтора часа. Лучшие сюжеты приходят мне в голову за утренним кофе и бриошью с изюмом.
— Вам бы начать новую серию детективов, действие которых разворачивается в кулинарном мире.
— Полки книжных магазинов уже ломятся от детективов, в которых преступления разгадывают или шеф-повара, или ресторанные критики…
В одной из детективных серий Оззи главный герой — детектив необъятных размеров, который обожает свою стройную и изящную жену. Сам Оззи так ни разу и не женился.
В другой его детективной серии бал правит симпатичная женщина-детектив, страдающая множеством неврозов и… булимией. Оззи булимия совершенно не грозит. Скорее он полностью сменит свой гардероб, перейдя на спандекс.
— Я раздумываю над тем, чтобы начать серию с детективом, который фаунокоммуникатор.
— Один из тех людей, которые заявляют, что могут разговаривать с животными?
— Да, но только мой герой действительно с ними разговаривает.
— И животные будут помогать ему раскрывать преступления? — спросил я.
— Да, конечно, но в некоторых случаях станут все усложнять. Собаки всегда будут говорить только правду, птицы — часто лгать, а морские свинки будут отличаться желанием помочь, но и склонностью к преувеличениям.
— Мне уже нравится этот парень.
В молчании Оззи принялся намазывать лимонный мармелад на бриошь, а я подцепил вилкой плюшку с ананасом.
Я чувствовал, что должен уйти. Чувствовал, должен что-то сделать. Сидение на одном месте казалось невыносимым.
Я откусил кусочек плюшки.
Мы редко сидели в молчании. Оззи всегда находил что сказать, и я обычно вносил свою лепту в разговор.
Через минуту или две до меня дошло, что Оззи смотрит на меня столь же пристально, как и Ужасный Честер.
Я решил, что перерыв в разговоре вызван тем, что он хотел спокойно прожевать бриошь с лимонным мармеладом. Потом понял, что это не так.
Готовят бриошь из яиц, дрожжей и масла. Она просто тает во рту, жевать ее практически не нужно.
Оззи иной раз впадает в молчание, когда думает. И сейчас он думал обо мне.
— Что? — спросил я.
— Ты пришел сюда не за тем, чтобы позавтракать.
— Определенно не за тем, чтобы съесть так много за завтраком.
— И ты пришел не для того, чтобы рассказать об Уилбуре Джессапе или о Дэнни.
— Нет же, именно за этим я и пришел, сэр.
— Ты же сам мне сказал, что не хочешь эту плюшку, вот я и предположил, что ты сейчас уйдешь.
— Да, сэр, — кивнул я, — мне следовало бы уйти. — Но не поднялся со стула.
Наливая ароматный колумбийский кофе из термоса, стилизованного под кофейник, Оззи ни на секунду не отрывал от меня глаз.
— Никогда не думал, что ты можешь попытаться кого-то обмануть, Одд.
— Заверяю вас, я могу конкурировать с лучшими обманщиками, сэр.
— Нет, не можешь. Ты — эталон искренности. Вины в тебе не больше, чем в ягненке.
Я отвернулся от него и увидел, что Ужасный Честер спустился с потолочной балки. Кот уже сидел на верхней ступеньке крыльца, все так же сверля меня взглядом.
— Но еще более удивительно другое, — продолжил Оззи. — Ты крайне редко увлекался самообманом.
— Когда меня будут канонизировать, сэр?
— Если будешь грубить старшим, не видать тебе компании святых.
— Жаль. Я давно уже мечтаю о нимбе. Такая удобная лампа для чтения.
— Что касается самообмана, то многие люди находят его столь же важным для выживания, как и воздух. Но тебе-то это несвойственно. И тем не менее ты настаиваешь, что пришел сюда, чтобы поговорить об Уилбуре и Дэнни.
— Я настаивал?
— Без должной убедительности.
— Тогда почему, по-вашему, я сюда пришел? — спросил я.
— Ты всегда ошибался, принимая мою абсолютную самоуверенность за глубокомыслие, — без запинки ответил он. — Поэтому, если у тебя возникает необходимость разобраться в происходящем и определиться со своими дальнейшими действиями, ты приходишь ко мне.
— Вы хотите сказать, что те советы, которые вы мне давали на протяжении многих лет, не основывались на глубоком анализе возникавших проблем?
