– На второе? – нахмурилась Элизабет.
– Вы предлагали выбор, Светлая Госпожа. Какова альтернатива обещанной свободе?
– Что ж… Поговорим об альтернативе. Знаешь, Андрей, я никогда и никому не грозила, считаю это пустым сотрясением воздуха. Но ты достоин моих угроз.
Теперь на Комкова смотрела совсем другая Элизабет.
– Ты придешь ко мне, Андрей. Сам. Ты узнаешь много нового – о любви, о боли… И ты станешь моей игрушкой. Добровольно. И это будет скоро. Очень скоро… Это и есть альтернатива. Третьего, Андрей, не дано.
Элизабет с милой улыбкой встала, походя потрепала его по щеке, словно любимую собачку, и ушла.
Кора появилась, едва затих удаляющийся перестук каблучков. Двигалась она немного замедленно и временами чуть морщилась.
– Ну и стерва, – сказала она, осторожно опускаясь напротив Комкова. – А ты молодец, парень. Первый раз вижу самца, который не потек перед этой тварью.
– Спасибо, – скромно отозвался Андрей. Он обратил внимание, что вырос в глазах амазонки от «игрушки» до «парня». – Ты успела подслушать?
– Конечно, почти все. – Кора провела рукой по щеке, на ладони осталась кровь. Она с ненавистью глянула на колючие кусты неподалеку от беседки. – Черт, болит как… Изодралась вся, пока лезла.
– На балу она устроит какую-то знатную гадость. Это к бабке не ходи, – сказал Комков.
– Что? К какой бабке? – Кора уставилась на него с недоумением. – А-а-а! Поняла, поговорка такая… Насчет гадости ты прав… Знать бы только, что именно.
– Много вариантов? – Комков чувствовал себя отнюдь не героически. Лиза не та девушка, что бросает слова на ветер.
– Хватает… Фантазия у нее богатая. Если бы тебя хотели просто убить – нет ничего проще. Спровоцировать на балу вызов по всем правилам – и все. Измененного Верного тебе не одолеть. Ты парень шустрый, но никаких шансов. И Госпожа не сможет помочь: если все по правилам, поединок священен. Однако ты нужен ей живой и теплый. Что гораздо хуже.
– Звучит оптимистично, – пробормотал Андрей. – Что она может сделать?
– Если бы знать! – хмыкнула Кора. – Она сказала, что ты придешь к ней добровольно.
– Не хочу я к ней! – Андрей сделал испуганное лицо, и это у него хорошо получилось.
– А кто хочет… Наша Госпожа по сравнению с нею – просто душка. Если что не так – убьет, но безо всяких вывертов. А эта…
Нечто подобное Андрей уже слышал от Сархена.
– Одного не могу понять: к чему все это? На что я ей сдался? – спросил Комков. – Самый обыкновенный солдат, каких много.
– Все просто, Андрей, – сказала Кора. – Любовь. В этом все дело. Настоящая любовь редка, как бриллиант в пустой породе, особенно среди Высоких. У Светлой Госпожи никогда не было любви, только похоть и игрушки. А тут – ты. У сестры есть любовь, а у нее нет. Обидно.
– И только-то? Любовь – это, конечно, прекрасно, но…
– Не только. Любовь делает человека сильнее, лучше. А уж что она творит с Высокими… Госпожа сейчас сама на себя не похожа. Причем в лучшую сторону. К тому же если она родит от тебя – станет Великой Матерью. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– Вопрос престолонаследия?
– Ага, – сказала Кора. Она голодными глазами смотрела на столик. – Есть хочется. Я пожую, ладно?
Комков кивнул.
– Слушай, Кора, а ты разве не Высокая?
Та поперхнулась, торопливо прожевала кусок хлеба и рассмеялась.
– Нашел Высокую! Я Верная. Простой клинок. Ну, сейчас уже не простой, а старшая полусотни.
– Взводный, по-нашему. Стало быть, коллеги.
– Ага, – кивнула Кора с набитым ртом. – Они самые.
Общаться с рыжей амазонкой было легко. Солдат с солдатом всегда найдут общий язык, особенно если раньше не стояли по разные стороны. Комков чувствовал себя с ней как со старым фронтовым приятелем. Ей он задал вопрос, который его давно интересовал, но про который постоянно забывал: почему почти все здесь, на Океане, говорят по-русски. Кора объяснила, что это не по-русски говорят, а он понимает и говорит на Общем. Знание единого языка Темная Богиня вложила в его память. Но язык Высоких – тот, со множеством шипящих – нужно учить самому. Если хочешь его узнать. А потом Кора рассказала свою историю.
– Госпожа взяла меня в Маргоре. Город был в осаде больше полугода, запасов сделать не успели, конница перерезала все пути и перехватывала обозы… Потом подошла основная рать. Первый штурм мы отбили, потом второй. А затем Грасс начал правильную осаду – решил взять нас измором… Граф был тверд, – отверг все предложения почетной капитуляции, сказал, скорее издохнем, чем откроем ворота. И мы издыхали…
Лицо Коры потемнело. Мыслями она была там, в жутком осажденном городе без надежды на будущее.
– Все продовольствие, какое было, граф отобрал для войска. Там я и стала воином. Брата срубили во
