ни дань городу, ни пошлины кому-либо из местных землевладельцев, — бубнил камергер. — Если лорд Герни полагает, что он стоит выше закона…
Конечно, Нигель прекрасно знал, что стальное кольцо приготовлено для него, — и после того, как Риченда накануне вечером предупредила его, подготовил все для контрудара. И когда пружина капкана сработает — в него попадутся агенты Торента, а вовсе не Нигель.
Нигель решил даже добавить сладости к заключительной картине, позволив молодому королю Лайему присутствовать на приеме, якобы для того, чтобы он мог выслушать приветствия от посланников Торента и приобрести новый опыт королевской власти. И сейчас мальчик беспокойно ерзал в кресле справа от Нигеля, чувствуя себя слишком неудобно в жестком официальном одеянии, предписанном королю придворным протоколом, — он уже начинал скучать от казавшихся бесконечными петиций. Однако Лайем становился все более послушным с тем пор, как его вывели из-под ежедневного влияния матери; а сама Мораг сидела под надежной охраной в другой части замка, — чтобы она не попыталась оказать заговорщикам помощь, пустив в ход силы Дерини. Конечно, она не знала, что заговор уже раскрыт.
А если бы вдруг в числе пестрой толпы, заполнившей большой зал, оказались другие Дерини, — что ж, Нигель ожидал этого и был готов к встрече с ними. Риченда и Росана, никем не замечаемые, скромно сидели на галерее для музыкантов в дальнем конце зала, а епископ Арилан следил за событиями, укрывшись за висевшими вдоль стены гобеленами слева от Нигеля. К тому же у Нигеля доставало и собственных сил, хотя он надеялся, что ему не придется сегодня испытывать свои не слишком пока развитые умения.
Что же касалось физической, материальной стороны приготовлений Нигеля, — так на этот случай слева от него сидел в невысоком кресле Конал, готовый отдать команду двум десяткам отборных гвардейцев, размещенный в стратегических точках зала.
Сэйр Трэгернский сидел в засаде в потайной комнате прямо позади помоста с троном, и с ним рядом — еще двенадцать человек. На боковых галереях затаились лучники, одетые слугами, и агенты Халдейна не спускали глаз с той торговой делегации, что еще ожидала снаружи, во дворе.
Организовав все эти меры предосторожности, Нигель чувствовал себя вполне готовым столкнуться с тем, что должно было произойти. Но чего он никак не ожидал, так это появления явно робевшей Джеханы и ее исповедника, которые вдруг возникли в дверях справа, выйдя из коридора, ведущего в холл. Что она здесь делает?
Джехана стала подавать ему знаки, настойчиво требуя, чтобы он подошел к ней. Нигель послал пажа, чтобы выяснить, что случилось, — юного Пэйна, прислуживавшего Лайему. Через несколько секунд Пэйн вернулся.
— Она говорит, это чрезвычайно важно, сир, — прошептал мальчик, придвинувшись вплотную к уху отца. — Ты должен прямо сейчас поговорить с ней. Она говорит, что не может ждать до конца приема.
Нигель бросил взгляд на Джехану — да, на лице королевы действительно были написаны беспокойство и настойчивость, да и священник тоже выглядел очень встревоженным. Камергер как раз заканчивал чтение очередной петиции, и Нигель наклонился поближе к Коналу.
— Давай-ка, заяви, что по этой петиции необходимо предварительное совещание для вынесения окончательного решения, — шепнул он. — Я скоро вернусь.
Конал с важным видом выпрямился, довольный тем, что на него возложена дополнительная ответственность, а Нигель, пробормотав слова извинения, поспешно поднялся и пошел к боковому коридору. Как только он вышел за дверь, отец Амброз поспешил прикрыть ее за спиной принца.
— Вы действительно уверены, что ваше дело никак не может подождать? — спросил Нигель, нетерпеливо глядя то на королеву, то на священника.
Джехана весьма выразительно качнула головой, и ее вдовья вуаль взметнулась в воздух.
— Прошу вас… не создавайте мне дополнительных трудностей, — негромко сказала она, стараясь избегать его прямого взгляда. — Вы в чудовищной опасности. Не спрашивайте меня, как я об этом узнала. Те люди, что сейчас находятся в зале, намерены убить вас… или, может быть, это кто-то из тех, что придет позже. Я не знаю, кто именно. Но я думаю, что они хотят убить вас и похитить маленького короля Лайема.
— Вот как? — Нигель тут же сосредоточил все свое внимание на королеве, гадая, как
Джехана покачала головой.
— Нет, конкретно — не знаю. Полагаю, это посланцы Торента. Они просочились в одну из купеческих делегаций.
— Понимаю… — Изумленный Нигель переключился на отца Амброза, напряженно и неподвижно стоявшего у самой двери. — А вам что-нибудь известно обо всем этом, отец?
— Только то, что рассказала мне ее величество, ваше высочество, — тихо ответил отец Амброз. — Но я уверен, что вам стоит обратить самое серьезное внимание на ее предостережение.
Слегка нахмурившись, Нигель задействовал свою способность чтения мыслей, чтобы заглянуть в сознание священника, одновременно пытаясь понять, использовала ли Джехана свою силу Дерини для получения столь интересных сведений.
— Что ж, я, конечно, разберусь в этом, — пробормотал принц. — Но вы, похоже, не знаете, которая из делегаций в точности замешана в этом деле.
Оба в ответ покачали головами; и по крайней мере отец Амброз говорил всю известную ему правду, ничего не скрывая. Защитные поля Джеханы были слишком сильны и напряжены, чтобы Нигель мог проникнуть сквозь них, но такая защита, пожалуй, лишь подтверждала источник знаний; а упорное нежелание королевы открывать этот источник могло иметь определенный смысл — например, Джехана
Однако Нигель должен был возвращаться обратно в главный зал. Он сомневался в том, чтобы нападение могло произойти в его отсутствие — та делегация, на которую падало наибольшее подозрение, еще ожидала своей очереди на представление регенту, — но ему не хотелось, чтобы Конал оказался в одиночестве, если вдруг что-то пойдет не так и случится нечто уж совсем непредвиденное.
— Мы поговорим об этом немного позже, — пообещал он Джехане, с мрачным видом направляясь к двери. — Я предприму все необходимые меры, не тревожьтесь. И я благодарю вас за предостережение. Я догадываюсь, чего это вам стоило.
Джехана побледнела как полотно при этих его словах, и Нигель понял, что его догадки были абсолютно верны. Возвращаясь в зал, он шел с таким видом, будто ровно ничего не случилось, — однако к тому моменту, когда он снова занял свое место, он уже обменялся мимолетным контактом со всеми тремя своими советниками Дерини. Сейчас с приветственной речью к регенту и королю обращался купец из Келдиша, и Нигель позволил части своего сознания прислушаться к звучавшим словам, и, изобразив на лице одобрение, несколько раз кивнул, — а через несколько секунд снова наклонился к Коналу.
— Похоже, твоя тетушка Джехана тоже уловила кое-что о заговоре, — прошептал он, позволив себе улыбнуться в ответ на пышный комплимент купца из Келдиша. — Сам догадайся, как ей это удалось. Но мы якобы ничего не знали и теперь должны принять меры к самозащите. Теперь улыбайся. Я тебе сказал что- то веселое.
Конал ухмыльнулся и взял чашу с вином, приподняв ее в приветственном жесте, прежде чем отпить глоток; он держался непринужденно, и явно чувствовал себя отлично. Нигель, усевшись поудобнее, спокойно ожидал развития событий. Вот он ощутил легкое мысленное прикосновение — и понял, что это была Риченда, затаившаяся на наблюдательном пункте на галерее. Что ж, очень скоро охотники превратятся в дичь, и Нигель захлопнет ловушку.
Второй капкан, готовый вот-вот захлопнуться, был налажен вовсе не ради какой-то выгоды Халдейнов. Далеко-далеко от Ремута, и более чем в полном дне верховой езды к северу от того места, где Келсон собирался судить бунтовщиков, захваченных им в плен в Талакаре, Дункан и Дугал вели отборный отряд ударных сил Кассана, преследуя епископальные войска Лоуренса Горони, постепенно отрывались от основных сил Кассана. Военные отряды Кассана то и дело вступали в схватки с небольшими подразделениями Горони, и епископальное войско мало-помалу уступало территорию, будучи вынуждено уходить со спорных земель.
