Теперь, в довершение полного сходства с игрой, не хватало только вылететь из-за угла какому-нибудь монстру, порожденному свирепой фантазией компьютерного художника, и дохнуть на них сжигающим огненным шаром.
Однако никакой монстр ниоткуда не вылетел, они спокойно пересекли перекресток, и через две минуты уже сидели в тихом, самого пристойного вида ресторанчике, изучали меню, доставленное на стол – они еще толком не успели рассесться – тоненькой, как бамбук, похожей на подростка хорошенькой официанткой.
Спустя еще пять минут на столе уже была еда, и Рад с Майклом-Майком чокнулись заказанным американским бренди. «А вы же не пьете!» – возопил Майкл-Майк, когда на его вопрос при заказе, будет ли пить, Рад ответил согласием. «Пью, – отозвался Рад. – По желанию». «Ну вообще наш человек, – Майкл- Майк обрадовался компании. – Русский мустанг, точно! – Он намеревался заказать граммов триста, но, обретя собутыльника, решил взять целую бутылку. – Осилим, да?» «Осилим», – подтвердил Рад. Он чувствовал, что перед возвращением на Пат-понг некоторый разрыв между сознанием и реальностью не помешает.
Похожая на бамбуковую палочку резвая официантка стремительно подлетела к их столу, постояла над ним, высматривая какой-нибудь непорядок – вроде освободившейся, ставшей ненужной тарелки, – чтобы немедленно его устранить, непорядка не обнаружилось, и она, крутанувшись на каблучке, так же стремительно полетела обратно. Майкл-Майк, глядя ей вслед, вожделенно горел взглядом. Официантка и в самом деле была удивительно хорошенькая.
– А что, можно договориться с ней? – когда официантка исчезла, спросил Майкл-Майк, устремляя взгляд на Тони.
– Исключено. У нее другая работа. – Тони имел вид сдерживаемой победности. – Она не будет за деньги. Она согласится так. Но только если у нее никого нет, а вы будете за ней ухаживать и понравитесь ей. Правда, она будет считать, что вы собираетесь на ней жениться. Все тайские девушки глядят на мужчину, с которым спят, как на потенциального мужа.
– Еще не хватало! – Майкл-Майк посмотрел в направлении, в котором исчезла официантка, и возмущенно покрутил головой – словно бамбуковая палочка уже заявила на него свои права.
Тони безжалостно пожал плечами.
– Тогда, увы, у вас никаких шансов. Тайская девушка должна видеть, что вы готовы для нее на все. Вы, кстати, женаты, Майкл?
– Какое это имеет значение? – Майкл-Майк насторожился. Коньяк, готовый перелиться из рюмки в рот, замер недонесенным до губ.
– Да просто так, – небрежно отозвался Тони. – Вот я, например, свободен. И пока намерен оставаться свободным.
Рад вспомнил о четырех сестрах Тони, трое из которых были замужем за иностранцами, а одна, что была замужем за тайцем, недавно овдовела.
– В России холодно, Тони, – сказал он. – Зима пять месяцев, тридцать градусов ниже нуля, а все лето – три месяца.
Тони смотрел на него, словно на духовидца. Дрон с Нелли рассказывали Раду о сестрах Тони по-русски, и он не знал, что Рад посвящен в его семейные обстоятельства.
– Почему вы мне говорите о России? – спросил он.
– Да просто так, – ответил ему Рад его же словами. – У нас в России есть поговорка, у кого что болит, тот о том иговорит.
Тень, набежавшая было на лицо Тони, исчезла.
– Да, Дрон поминал, у вас в России проблемы, – кивнул он.
– Проблемы? – взглянул на Рада Майкл-Майк. – В России у всех проблемы. Покажите мне в России человека, у которого нет проблем!
– Проблемы – это мы сами. – Тони, положив ложку, потыкал себя в грудь пальцем. – Я не люблю проблем. Я их избегаю.
Майкл-Майк отправил в себя приторможенный было по пути ко рту коньяк.
– Просветите, Тони, а как вы устраиваетесь с женщинами? – спросил он. – Ходите по борделям?
– В Таиланде нет борделей. – В голосе Тони прозвучало нечто похожее на гордость. – В Таиланде никого нельзя принудить спать за деньги.
– Но ведь спят?
– По своей воле. А я, раз вы спрашиваете, – интонация горделивости в голосе Тони усилилась, – никогда в жизни ни с одной за деньги не спал.
Рука Майкла-Майка с рюмкой так и застыла у рта.
– А как же вы? Если каждая девушка смотрит на вас как на потенциального мужа?
Тони вздохнул.
– Приходится притворяться. Хотя это и нехорошо. Наверное, мое поведение отразится на моей следующей жизни. – По лицу его пробежала улыбка лукавства. – Ну и потом совсем не обязательно только с тайскими девушками.
Он вовсе не краснел, говоря на подобные темы, как показалось Раду в машине по дороге из аэропорта, наоборот, ему, кажется, доставляло удовольствие говорить на них. Возможно, тогда в машине ему мешало то, что, кроме них с Дроном, рядом сидела еще и Нелли.
– И где же вы их берете, не тайских? – заинтересованно спросил Майкл-Майк.
– О! – с той же улыбкой лукавства проговорил Тони. – Я же работаю в спортивном клубе большого отеля. Там тайских почти и нет.
Рука Майкла-Майка с рюмкой ожила и, наклонив рюмку, влила жидкий огонь бренди в рот.
– Тони, – произнес Майкл-Майк, выдохнув воздух, – вы лихой мужик. Я понимаю, почему вы у Дрона.
– Да, мы с Дроном друзья, – бесстрастно отозвался Тони. Не понять – то ли гордясь этим, то ли просто констатируя факт.
Когда спустя минут сорок они поднялись из-за стола, Рад плыл. Это было то дивное состояние, когда и не трезв, но и не скажешь, что пьян, все слегка покачивается, предметы вокруг утратили резкость – словно находишься под водой. И будто действительно находишься под водой, медленно движутся руки, медленно переступают ноги, медленно фокусируется взгляд, и голова тоже думает медленно, с запозданием, как если приходится преодолевать сопротивление воды и мыслям.
Момент пересечения свисающей с притолоки двери черно-резиновой границы, отделяющей улицу от чрева сияющего ярким электрическим светом Эдема, в памяти не остался. Рад обнаружил себя уже внутри, за круглым массивным столом между Тони и Майклом-Майком, перед каждым из них – по мягкому картонному кружку, и двигающийся подобно тени, какой-то неуловимый взглядом, бесплотный официант в белом переднике – который и делает его видимым – ставит на картонные кружки перед ними по высокому поллитровому стакану пива, перед Тони – безалкогольного. По поводу чего они с Майклом-Майком вовсю прохаживаются по Тони, топя в зубоскальстве позорное неофитство. Тони это прекрасно понимает и не обращает на их шпильки внимания, только похмыкивает и посмеивается в ответ.
– Оглядитесь, друзья, оглядитесь – говорит он потом. – Если вам девочки здесь не понравятся – пойдем в другое место.
– А в других местах лучше? – спрашивает Майкл-Майк.
– Дело вкуса, – мудро отзывается Тони.
– А это вот, то, что «пинг-понг» называется, это здесь будет? – задает следующий вопрос Майкл- Майк.
– Что за «пинг-понг»? – слышит свой заинтересованный голос Рад. – Здесь еще инастольный теннис подают? Вместо бильярда?
Теперь Тони с Майклом-Майком объединяются в зубоскальстве против него.
– Вульвой они стреляют, – насытясь зубоскальством, объясняет наконец Тони. – Бьют почище всякой ракетки. Как дадут по лбу!
