сюда, обратно в Россию? Просто некому жизнь украсить. Есть у вас на примете – кому? Мы бы с девочками с удовольствием.
Дива стремилась выжать из ситуации все возможное, она ковала железо, каким оно попало ей в руки, не дожидаясь, пока оно станет горячим.
– Нет, моя милая, – сказал Рад насмешливо, – тут у всех жизнь украшена. Ищи в другом месте.
Дива остановилась, резко отняла руки от Рада и подалась всем телом назад, понуждая и его отнять свою руку от ее талии.
– Хорошего понемножку, – произнесла она.
У стола Рад был встречен шквалом артиллерийского огня – словно неопознанный лазутчик, возвращавшийся из вражеского тыла.
– В штанах ничего не мешало? – с выражением сочувственной заботливости на лице осведомился Дрон.
– Рад, у вас неплохо получается, но на шведской стенке явно лучше! – Это был Тони.
– По-моему, она вас агитировала к себе в постоянные партнеры, нет?! – с самой победной национальной улыбкой вопросил Крис.
Нелли молча, но выразительно, высоко вскинув руки, поаплодировала.
И только Сукитая сидел воплощением самой невозмутимости – словно неулыбчивое изваяние Будды, – не шевельнулся и ничего не произнес. В невозмутимости его, однако, было не меньше выразительности, чем в улыбке Криса или аплодисментах Нелли.
– И о чем вы так мило болтали? – спросила Нелли чуть погодя, как он опустился на свое место. В голосе ее была материнская интонация старой любовницы, прощающей прежнему любовнику новые увлечения, но не способной остаться к ним совсем безразличной.
Рад увидел: Дрон, сидевший у другого ее плеча, старательно делая вид, будто внимательно наблюдает за шоу, на самом деле внимательно прислушивается, о чем у них пойдет разговор, – и вновь порадовался, что у него никакой вины перед Дроном.
– Просила найти ей олигарха для развлечения, – ответил он Нелли.
– Иди ты! – не поверила она.
– А когда я отказал ей, послала меня куда подальше. Нелли рассмеялась.
– Но со стороны вы очень мило смотрелись. Будто беседовали об искусстве.
Шоу завершилось. Дивы, мачо, музыканты в расшитых русских рубахах вместе со своими инструментами, исчезнув за дверью, растворились в мироздании. Недоеденные стейки исчезли со стола, сменившись чаем, кофе, десертом, фруктами. Потом Сукитая, Дрон и Крис поднялись. «Побудьте тут пока без нас», – бросил Дрон.
Ведомые Сукитаей, Дрон с Крисом неторопливо покинули салон, и сразу за столом сделалось неуютно. Три пустовавших места посередине вызывали ощущение разора. Пепелища.
– Пойдемте на воздух? – предложил Тони. Нелли задумалась на миг – и решительно встала.
– Прошу вас! – позвала она старшего стюарда, стоявшего поодаль в позе готовности оказывать гостям любые услуги. – Проводите нас на палубу.
Там, на палубе, под распахнутым в пронзительную звездно-лунную бездну ночным куполом с тонюсенькой линией огней Паттайи где-то у горизонта, слыша в мгновения молчания плеск воды о борт яхты, провиснув в шезлонгах с вытянутыми вперед ногами, Рад с Нелли поговорили со всей откровенностью еще раз.
– Что ты имела в виду на причале, когда сказала «поездишь по заграницам»? – спросил ее Рад. Эти ее слова, брошенные ему после разговора Дрона с австралийцем, сидели в нем саднящей занозой. Что-то стояло за ними, смысл их был много больше того сообщения, что они заключали в себе.
Нелли повернула к нему голову. В звездно-лунном астеническом свете, растворенном в окружающей темноте, он увидел: глаза ее довольно блеснули. Она ждала от него этого вопроса. Она забросила там на причале наживку – и выжидала, клюнет он, не клюнет. Он клюнул.
– Что я имела в виду под «поездишь по заграницам»? – переспросила Нелли. – То, что поездишь.
У Дрона есть решение насчет тебя. И оно положительно.
Горние ангелы вострубили в Раде. Звук их труб был чист и солнечен – само сияние небесной гармонии протрепетало в нем.
– Откуда ты знаешь? – сдерживая ликование, спросил он.
– Знаю, – со значением сказала Нелли.
– А почему мне Дрон – ни слова?
– Подожди, – с тем же значением отозвалась Нелли. – Всему свое время. Видишь, у него свои дела, занят ими.
Ликование, владевшее Радом, жаждало наполниться конкретикой знания.
– А зачем мне ездить по заграницам?
– Так я чувствую. Жизнь у тебя такая будет.
– Что же, кем-нибудь вроде этого Майкла-Майка?
– Кого? – не поняла она.
Рад напомнил ей о богатыре с ноутбуком в сумке.
– Нет, что ты. Не думаю. – Нелли как отшатнулась от ожившего в ее памяти образа Майкла-Майка. – Даже уверена. Это же просто курьер.
По другую руку от Нелли на шезлонге сидел Тони, он слышал весь их разговор, но можно было безбоязненно говорить о чем угодно, – из их речи ему были доступны разве что имена. Однако его имени произносить Рад не стал.
– Слушай, а вот твой сосед с другой стороны, – прибегнул он к иносказанию. – Дрон ему помог деньгами, правильно? Я знаю, что здорово помог, только не знаю чем.
– Деньгами, чем еще, ими родимыми, – насмешливо ответила Нелли. – Мой сосед с другой стороны не только великий понтярщик, но и страшный игрок. Он проиграл чьи-то чужие деньги. И не мог вернуть. Не мог вернуть, но не вернуть не мог. Такая была коллизия. Дрон его, можно сказать, вытащил из петли.
– И с той поры он верный оруженосец Дрона?
– А почему ему не быть верным оруженосцем? – Теперь в голосе Нелли прозвучало насмешливое удивление. – Тайцы – благодарный народ. Тем более что это не накладно, а наоборот. Мой сосед на наших приездах очень неплохо зарабатывает.
Она умолкла, и Рад тоже молчал, решаясь на вопрос, который ему трудно было задать, но не задать который он не мог. Ему нужна была ясность.
– Так что же, я тоже должен буду – кем-то вроде оруженосца?
– А тебе в лом? Ты бы хотел взять – и ничего не дать? Товарно-денежные отношения предполагают взаимообмен.
Она, безусловно, была права в своем утверждении. Только какую цену ему должно было заплатить за товар Дрона?
– Прости за занудство, – проговорил он, – но почему ты днем, на набережной, просила меня набраться терпения? А сейчас утверждаешь, что Дрон все решил.
– Потому что днем мне еще нечего было тебе сказать. Ты меня что, подозреваешь в каких-то происках?
Нет, Рад ее ни в чем не подозревал. Она была его союзницей, он в этом не сомневался.
– Извини, – сказал он. – Я просто сопоставляю факты. Вчера, после ресторана, когда мы прощались с Крисом, он мне выдал такую фразу: «Мы теперь часто будем встречаться». Имеет она отношение к тому, что ты мне сообщила сейчас?
– Может, имеет. Может, не имеет, – не задумываясь, отозвалась Нелли. – Не все равно? Просто Крису Дрон мог сказать что-то еще вчера. А мне – только-только.
Она была его союзницей, это точно. И то, что он так ясно это сейчас чувствовал, подвигло Рада на вопрос, который занимал его все время с тех пор, как он сюда приехал, но он все не понимал, как на него получить ответ.
– Можешь мне ответить, чем занимается Дрон? Вот с Крисом, вот там в Америке?
Никакой бурной реакции Нелли на этот вопрос не последовало. Похоже, его можно было задать ей хоть
