дождусь. Такой привередливый, всё искал девушку-мечту. И та ему не такая, и эта не подходит, у третьей вообще «мозгов нет».
— Надеюсь, нашёл то, что искал, — скромно потупив взор, ответила я.
— Ой, Петровна, не смущай молодых, — остановил её будущий свекор. И сам тоже изучающе оглядел выбор сына.
— А это — её дядя Василий Игоревич, — представил Вотар гнома.
— Можно, просто, Василий, — сказал Базирог.
— Очень приятно, Алексей Алексеевич, можно Лёша, — протянул ему руку глава семьи.
— Катя, — назвала своё имя хозяйка дома.
— А эту «ушастую» вы знаете — ваша дочь Светлана, — не удержался Серый от колкости в адрес «сестрёнки».
— Мам, чё он дразнится? — фальшиво надула губки Цветаниэль.
Отец шутливо погрозил Сергею пальцем: — Смотри, в угол поставлю. Стыдно будет перед гостями.
Голубоглазая тут же показала «брату» язык.
— Ой, а у нас и не прибрано ещё, — виновато всплеснула руками Екатерина Петровна: — И угостить вас пока нечем. Только тесто замесила. Вы уж не обижайтесь.
— Ничего, мы не с пустыми руками пожаловали, — успокоил мать Вотар.
— Да, и пирожки поможем налепить, и прибраться, — начала я строить из себя идеальную невестку.
— А откуда ты, дочка, знаешь, что пирожки собираюсь делать? — удивилась мать.
Упс, это ж я её мысли прочла.
— Ну, нетрудно было догадаться — Сережка так расхваливал, как вы их бесподобно готовите. Особенно с картошечкой и луком, — вывернулась я.
Женщина растаяла от комплимента в адрес своей стряпни. Да ещё из уст сыновней избранницы.
— А какой Теона борщ научилась варить — почти такой же вкусный как твой! — похвалил нас обеих Вотар. А мне в «личку» добавил: «Не могу же я маме сказать, что ты обошла её в этом плане».
Разделись. Отогрелись. Прибрали. Помогли.
Ужинать собрались в зале. По этому поводу разложили большой стол, накрыли его новой скатертью, украсили середину горшочком с цветущей фиалкой. Даже достали из серванта красивую посуду, хранящуюся за стеклом со дня свадьбы родителей.
Фраза Екатерины Петровны «нечем угостить» означала, что на столе присутствовали только: четыре вида салатов, две разновидности гарниров, куча купорки, сыр, компот, вино, сок, вареники, грибы, плов, печёные овощи и, помимо пирожков, огромное количество сдобы. Так что скоро мы из голодных и утомлённых превратились в сытых и довольных. Но поскольку семейный ужин предполагал не только поглощение пищи, то вставать из-за стола никто не собирался. Теперь уже неспешное поедание блюд сочеталось с милой беседой, которая показалась мне особой разновидностью допроса. Потому что родителей интересовала преимущественно моя персона.
— Теона, ты учишься или работаешь где? — прожевав большой кусок кого-то, поинтересовался отец.
— Работаю стриптизёршей в ночном клубе. У меня номер с саблями, — не задумываясь, ответила я. Потом заметила застывшие взгляды пращуров Серого и добавила: — Шучу!
— В бывшем доме пионеров детей казачьим танцам обучает, — дополнил Вотар, исправляя ситуацию.
Родители облегчённо вздохнули.
— Теоночка, дочка, а что ж ты такая бледненькая? — переживала мама, в мыслях размышляя: «не анемия ли у меня первого триместра беременности?» — Городская жизнь замучила? Не тошнит с дороги?
— Ой, и не говорите, сплошная суета. То ли дело здесь: красота, тишина, воздух такой, аж дышать хочется, — согласилась я и захрустела малосольным огурцом.
«Ты что делаешь? Это уже шестой! Ешь что-нибудь другое!» — послал мне странную фразу Сергей.
— «А ты что специально считаешь?»
— «Не только я один! Мама с папой тоже!»
— «А почему мне нельзя есть много огурцов? Разве они в вашем мире являются дорогим деликатесом? Гном вон тоже их уплетает. Да ещё похлеще меня. И грибы почти все сожрал».
— «Ему можно, а тебе — нет» — просто и доходчиво объяснил Вотар.
— «Не поняла. Чем это я заслужила такую „честь“?»
— «Потому, что могут подумать, что ты беременна».
— «Так уже».
— «Что „уже“?!!» — мгновенно покрылся испариной Серый и посмотрел на меня огромными глазами. Не знала, что они у него так могут увеличиваться.
— «Уже так думают», — уточнила я.
— «Ты что их мысли читаешь?!»
— «Чуть-чуть».
— «Прекрати».
— «Ну ты же свои заблокировал. Кстати, это „сестрица“ тебя научила?»
— «Да. Ты же меня только обещаниями кормила».
— «Не спешила, потому что хочу знать, что у тебя на уме».
— «В зеркало посмотрись».
«Зачем?» — не поняла я.
— «Увидишь того, о ком все мои мысли», — пояснил Серый.
— «Ой, ты такой милый. Ладно, ещё немного просканирую их и закончу».
— «Нет, сейчас же перестань!»
— «Фу, уже не милый. Теперь не скажу, о чём они ещё думали».
— «Извини, солнышко».
— «Ещё раз так назовёшь — получишь в… Нет, ничего не получишь ночью!»
— «Ой, опять забыл. Прости, киска, рыбка, зайка, кто угодно, но не солнышко. Так о что же ещё удалось прочесть в головах родителей?»
— «Мама желает спросить, но в тоже время стесняется: вместе нам с тобой стелить или раздельно. А отец хочет курить, но не решается при мне показать свою дурную привычку».
— «Да. Он много раз бросал. Но что-то никак не добросит».
— Светка, я не пойму, ты, что волосы покрасила? — разглядел Алексей Алексеевич пепельные пряди на голове Цветаниэль.
— Это мода сейчас такая. Скажи же Теона? — толкнула светлая меня локтём.
— Самый «писк», — подтвердила я. — «Серебряные локоны» называются.
— А мне кажется, такой цвет старит молодых девушек. Выглядит, словно седина, — сказала мама.
— Эх, всыпать бы тебе ремня, но при гостях не могу. Да и стыдно лупить. Вон уже невеста какая.
— А они отвернутся, — растянул рот в улыбке Вотар.
— Тогда и Серого выпори. За то, что не доглядел за младшей сестрой, — не осталась в долгу магичка.
— А давайте, раз все уже поужинали, посмотрим фотографии? — предложила мама.
— Точно, — поддержала я свекровью идею, — хочу посмотреть, каким Сережка был в детстве.
— Да он и сейчас ещё дитё, — усмехнулась «сестра».
Мама Катя принесла тяжёлый альбом и села на диван. Мы со светлой плюхнулись рядом. Вотар тоже составил нам компанию, обнял меня сзади, стал приятно поглаживать пальцами между лопаток и, вызывая «мурашки», задышал в шею.
Папа Лёша похвастался Базирогу, что изобрёл новую зернодробилку. Тем самым, попав в самое
