Шабельский остановил его:
— Погодите… Пожалуй, вот что… А что, если мы до этого вашего любящего деньги лесника дойдем вместе? Переночуем, а дальше уже двинемся поодиночке.
Чирков обрадовался, но, сдержавшись, покачал головой:
— Не знаю. Одного-то меня примет. А всех — не знаю. Может, побоится…
Шабельский отмахнулся:
— Ну если деньги любит, то договориться всегда можно. Пошли, господа!
Трое молча двинулись в путь. Старались идти лесом. Днем сделали привал, закусили последним оставшимся хлебом и крутыми яйцами. Дальше предстояло пересечь дорогу, по которой, Данилка знал, обычно шло оживленное движение. Но еще раньше, чем они дошли до дороги, навстречу им вынырнули из леса пятеро верховых. Всадники неторопливо двинулись в сторону пешеходов.
Очевидно, они собирались проехать мимо: внешний вид идущих через поле разведчиков не внушал никаких подозрений. Но один из верховых, подъехавший поближе, неожиданно громко и весело закричал:
— Товарищ Чирков! Здорово!
Верховые с карабинами за плечами, с шашками на боку подъехали вплотную. Спешившись, они окружили Чиркова, оживленно здороваясь с ним. Это были старые знакомые из чеверевского отряда, воевавшие вместе с Чирковым еще с Дюртюлей.
Шабельский, побледнев, молча наблюдал за всем происходящим, начиная, по-видимому, догадываться, с кем свела его судьба.
Взгляды Данилки и Шабельского встретились. Капитан быстро резким движением опустил руку в карман, выхватил пистолет, но стоявший рядом чеверевец схватил его за руку. Шабельский разжал пальцы и пистолет упал к его ногам.
Бывает так: повадится в какую-нибудь глухую, затерянную в лесах деревню волк. Сколько ни охотятся за ним — не могут поймать хитрого матерого хищника. Стащил из хлева овцу, в Следующую ночь — поросенка, затем очередная жертва — коза. Стонет деревня. Но недаром говорят в народе: сколько веревочке ни виться, а все ж конец будет. Попался волк в капкан. Хочет вырваться, мечется из стороны в сторону, глаза красные от бешеной злобы. Так бы и перегрыз горло обступившим его крестьянам. Но крепко держит капкан за лапу. Не уйдешь!
Вот на такого волка в капкане были похожи офицеры после того, как их обыскав и обезоружив, повезли на подводе в штаб дивизии. Они метали на Данилку, ехавшего сзади верхом, взгляды, полные откровенной ненависти. Но Данилка их не замечал. Он был озабочен тем, как бы поскорее добраться до штаба и допросить разведчиков. Он не сомневался, что они смогут дать сведения, существенно дополняющие те, что должен был сообщить Азину он сам.
Поздним вечером подъехали к штабу. Окна его были освещены. Издалека слышалось ржание лошадей, ждущих у коновязи своих хозяев. Данилка с волнением вслушивался в эти звуки. Как всегда в минуты возвращений из разведки, его переполняло чувство любви к своим боевым товарищам. Возбужденный, с радостной улыбкой на лице, Данилка влетел в штаб. Отвечая на ходу на громкие приветствия, он прошел к Азину. Открыв дверь комнаты, Чирков увидел комдива, горбившегося над картой вместе с начальником штаба.
Чирков по всей форме отрапортовал комдиву.
Через несколько минут в комнату ввели арестованных. Азин в своей яркой шелковой рубахе, перехваченной в талии узким поясом стоял посреди комнаты, внимательно рассматривая вошедших.
Чирков коротко рассказал о своей встрече с офицерами и о переходе через линию фронта. Выслушав его, комдив уже более заинтересованно посмотрел на разведчиков, стоявших у двери.
— Проходите, проходите, не стесняйтесь, — приглашал он их.
Тяжело передвигая ноги, будто они были из чугуна, офицеры прошли на середину комнаты.
— Однако робки вы, как невесты, — пошутил Азин. — Что ж головы повесили?
Офицеры молча, переминаясь с ноги на ногу, следили за комдивом. Азин смерил их взглядом, махнул рукой.
— Эх вы, господа… — с иронией произнес он. — А еще претендуете на победу и власть…
Уже брезжил рассвет, когда Данилка закончил свой подробный рассказ о результатах разведки. Азин жадно слушал его. Сведения, добытые Данилкой, помогали составить довольно ясную картину подготовки белых к наступлению.
Офицеры-разведчики дополнили рассказ Чиркова своими показаниями. Комдив, выслушав их, очертил на карте район сосредоточения войск противника.
Но особую ценность имели адреса явок, которыми должны были воспользоваться развед
Это были особенно напряженные, трудные дни для 2-й армии и азинской дивизий. В руках белогвардейцев Ижевск. Они стремятся расколоть фронт. Положение осложняется и тем, что белогвардейцы, захватив Ижевск, получили большой оружейный завод. Перед Азиным поставлена задача — вернуть город. «Даешь Ижевск!» — таков приказ штаба армии. Дивизия готовится к упорным боям.
Белогвардейцы тоже не дремлют. Вокруг города роют окопы, возводят проволочные заграждения. Густо расставлены пулеметы и орудия. Контрреволюционеры, поднявшие восстание в Ижевске, знают: возьмут красные город— пощады им не будет. За пролитую кровь придется ответить перед судом народа.
«Ижевск стал неприступной крепостью», — так говорят белогвардейцы. Они хотят успокоить «именитых» граждан — купцов, фабрикантов, лавочников. Они хотят вселить уверенность в ряды солдат — защитников города, среди которых много обманутых крестьян.
Да, Ижевск действительно стал крепостью. Но разве это неприступная крепость? Бойцы дивизии Азина твердо знают: город будет советским. Пусть хоть в пять рядов стоят проволочные заграждения, пусть опоясывают город окопы, но Ижевск будет взят!
К дивизии Азина приковано сейчас внимание всей 2-й армии, всех бойцов, политработников, командиров. И азинцы чувствуют это. Они часто видят на своих позициях нового командующего армией Шорина и члена Реввоенсовета Гусева. Да и комдив проводит больше времени в частях и подразделениях, чем в штабе. Близится решающий штурм.
Чевегревский отряд преобразован в 4-й Советский полк азинской дивизии. Еще недавно чеверевцы, обосновавшись на станции Агрыз, один на один мужественно сдерживали напор превосходящих сил ижевцев. В отряде не хватало патронов, снарядов, винтовок, пулеметов. Боевики были одеты во что придется — в пеструю смесь военных гимнастерок и шинелей, гражданских пальто и пиджаков. Теперь положение изменилось. Дивизия Азина прибыла хорошо оснащенная, и чеверевцы сказали с облегчением:
— Дождались и мы наконец подмоги. Теперь дело пойдет!
Вернувшись с трофеями из разведки, Чиркав застал своих боевых товарищей за упорной подготовкой к штурму города. Приближалась первая годовщина Октябрьской революции, и дивизия собиралась ознаменовать праздник взятием города. Составлялся план атаки, наносились на карту укрепленные районы и огневые точки противника. В эти дни приходилось много потрудиться разведчикам. Они прощупывали оборону врага, отыскивая слабые места в линиях укреплений. Разведчикам удалось обнаружить поставленные противником минные поля.
Чирков сразу же включился в подготовку к штурму. День и ночь он пропадал на передовых позициях, изучая местность, по которой бойцы дивизии должны были пойти на штурм. У него складывалось убеждение, что ижевцы не ожидают удара в лоб и поэтому особенно старательно укрепляют фланги. Он поделился своими наблюдениями с Азиным и Чеверевым. Последующей разведкой было установлено, что Чирков не ошибся в своих предположениях. Данные, полученные разведкой, и были положены в основу плана атаки. Азинцы должны были атаковать противника в лоб.
Накануне штурма Чеверев и Чирков были вызваны в штаб дивизии. Комдив ознакомил их с приказом, согласно которому Чиркову с его группой разведчиков предстояло открыть бой. Задача была
