Стихотворения. Четыре десятилетия

А у вас что? Содом? Суматоха?
— И у нас, — отвечает, — неплохо.
Муж уехал, — Куда? — На восток.
Вот сижу, завернувшись в платок.

— Что-то нынче и вправду не топят.
Или топливо к празднику копят?
Ну и мрак среди белого дня!
Что-то нынче нашло на меня.

— И на нас, — отвечает, — находит.
То ли жизнь в самом деле проходит,
То ли что… Я б зашла… да потом
Будет плохо. — Спасибо на том.

Он встал в ленинградской квартире…

Он встал в ленинградской квартире,
Расправив среди тишины
Шесть крыл, из которых четыре,
Я знаю, ему не нужны.

Вдруг сделалось пусто и звонко,
Как будто нам отперли зал.
— Смотри, ты разбудишь ребенка! –
Я чудному гостю сказал.

Вот если бы легкие ночи,
Веселость, здоровье детей…
Но кажется, нет средь пророчеств
Таких несерьезных статей.

Когда тот польский педагог…

Когда тот польский педагог,
В последний час не бросив сирот,
Шел в ад с детьми и новый Ирод
Торжествовать злодейство мог,
Где был любимый вами бог?
Или, как думает Бердяев,
Он самых слабых негодяев
Слабей, заоблачный дымок?

Так, тень среди других теней,
Чудак, великий неудачник.
Немецкий рыжий автоматчик
Его надежней и сильней,
А избиением детей
Полны библейские преданья,
Никто особого вниманья
Не обращал на них, ей-ей.

Но философии урок
Тоски моей не заглушает.
И отвращенье мне внушает
Нездешний этот холодок.
Один возможен был бы бог,
Идущий в газовые печи
С детьми, подставив зло под плечи,
Как старый польский педагог.

ПОКЛОНЕНИЕ ВОЛХВОВ

В одной из улочек Москвы,
Засыпанной метелью,