А мне все равно, день пропал, а к вечеру я Паолу поймаю, по любому. Киваю головой - согласен, рев стоит, город прощается с любимым тираном. Пошли.
Подкрались к неприметной двери в стене, она сама собой отворилась, и мы в саду оказались. Я в церковных одеждах не разбираюсь, сидит в беседке человек в фиолетовой сутане, это мне ни о чем не говорит. А вот в глазах кое-что понимаю. Жизнь и работа в кредитном отделе научила. Черный пепел кружит над садами, черной гарью покрыта земля, незнакомые смотрят волками, и один из них, может быть, я. Посмотрели мы с ним друг на друга в упор, и кое-что нам ясно стало. Если не договоримся, то собеседника надо валить наглухо, здесь сдаваться никто не будет. Воспитание не то.
- Имя «Сотник» вам о чем-нибудь говорит? – спрашивает.
- Это один из моих псевдонимов, - честно отвечаю.
Чего скрывать, невелика тайна.
- Я так и думал, - головой в такт своим мыслям кивает. – Вам письмо.
И кладет на стол бронзовый футляр, с двух сторон смолой залитый. Прямо в металле были выточены римские буквы и цифры. Для Сотника, год две тысячи одиннадцатый, вторая половина.
- Его никогда не открывали и есть легенда, что хранить его веками и спасать в годины бедствий приказали римские епископы Петр и его преемник Павел, до крещения бывший клиентом императорского дома Ромео. Горел город, и приходили вандалы, стояли брошенные развалины и платили римляне огромный выкуп Алариху, пала и сама империя, сначала Западная, а позже и Восточная, а свиток все берегли. Армии иноземных захватчиков бродили по стране, а воля первых епископов свято выполнялась.
Он перевел дыхание.
- Я хочу знать, что они написали две тысячи лет назад и почему тебе? Не папе, своему наследнику, и даже не мне?
Кто он, я спрашивать не стал. Коллега Овсова и так понятно. Если инквизицию распустили и разогнали иезуитов, это не значит, что церковь беззащитной осталась.
- Почему мне, могу сразу ответить. Мы – прямая династия семьи Агриппа и каждый из нас был в свое время Сотником. Родовое имя. Можешь оставить свое письмо, оно найдет адресата.
Я ему на чистейшей имперской латыни соврал, так что он поверил. Отпустило его, получил объяснение загадки древней.
- Лаборатория есть или к нам в Департамент полетим? У нас после боя уже прибрали, можно спокойно работать, коллега, - говорю.
- Не в глуши живем, - отвечает гордо, - службы Ватикана оснащены техникой на мировом уровне.
Только мы чуть-чуть лучше, думаю про себя. Футляр ему отдаю. Хранил всю жизнь, так тебе и носить. В подвал спустились, действительно – неплохо.
Ловкие ребята в сутанах коричневых, доминиканцы – псы господни, поколдовали слегка, достают письмо. Мне в руки подают.
«Сотник, твою надпись на стене я видел, за заботу спасибо! Будешь во Дворце, библиотекарю Асту привет передавай. У меня все хорошо. Мы с Гетой Севером и Фульвией стоим на палубе корабля и скоро выходим в открытое море. Нам пытались помешать германцы Каракаллы, но мечи против Грозы не пляшут. Записку оставляю двум надежным ребятам Петру и Ромео. Я ему посоветовал имя сменить на Павла. А мы в дальних странах будем зваться просто. Гета - Захуромаздра, Фульвия – Астарта, а я – Заратустра. За нас не беспокойся, у нас все будет хорошо. Извини, долго писать некогда и смола капает. Прощай, брат! Крепыш».
Мне намеки разжевывать не надо, я сразу ладонью в смолу залезаю по простоте душевной и начинаю руками трясти, веди меня к раковине умываться. В проеме дверей, самом неудобном месте для наблюдения смолу в карман сбрасываю, черт с ней, с формой, а микрочип уже у меня. Руки помыл и лицо заодно сполоснул, в лабораторию вернулся.
- Спасибо, - говорю, - одну историю древнюю мы уточнили.
Я им точный перевод дал, сказал, что в нашей семье всегда наряду с латинской азбукой кириллицей пользовались. Для шифровок и записей по дому.
- Отец будет рад, он неудач не переносит. А письмо вы себе оставьте, всем подряд, однако, не показывайте. Только нашим специалистам, если кто решит статью писать.
Тут контрразведчик расцвел, словно роза майская. Он думал, что я святыню у него отбирать буду.
- А футляр вообще чужим видеть не надо. Родовое имя еще долго в ходу будет, ни к чему его афишировать, - говорю, и смотрю на них с подозрением, умеют ли они тайну хранить? – Или сточите надпись совсем. Историческая ценность от этого не пострадает, а секретную информацию убережем. Сами решайте, не маленькие. Петр и Павел свои обязательства перед Римской империей выполнили полностью. Подтверждаю.
Меня прямо из подвала в гараж вывели и в машину усадили и в городской дом наместницы Паолы привезли. Увидел я ее, схватил в охапку и понес в спальню.
А девчонки Скрипа этим вечером надели парадные туники, убрали в сейф гарнитуры и отравились. Такие дела.
Эпилог.
Вниз мы с Паолой только к обеду спустились. Меня наличие слуг в доме, честно признаюсь, напрягало. Нам Ватикан помещение выделил для работы, нашему департаменту, и поэтому, как только моя девочка поехала на работу, я тоже к себе в резиденцию перебрался. Зулусов из «Черной Мамбы» попросил наместницу охранять. Хватит с нас похорон. Они к ней два отделения в конвой выделили, и дом постами окружили. Не скажу, что меня это сильно успокоило, но все же лучше, чем ничего.
Все старались меня развеселить. Даже Умник. Он запись показал из бара «Пьяная плоть». Там постоянно околачивалась та шестерка, которая в Темной Долине с Порохом и Пиратом побывала. Им паленую водку бесплатно наливали, а они создавали в заведении атмосферу причастности к Зоне. Больше всего мне табличка у стойки понравилась: «Место Юнца. Постоянное резервирование». Там когда-то две минуты Завхоз по пути к Кордону постоял. Сейчас он со своей преподавательницей математики гармонию ищет. Майор Багрова в Америку вылетела. Янки свое слово сдержали. Купили ей за помощь в деле Ирокеза ювелирный магазин на Пятой авеню. В собственность. То-то наша красавица драгоценностями увешается. Лишь бы в нос кольцо не вставила с радости великой.
Парни все, наконец, собрались. Сидят две команды в сборе, привыкают друг к другу. Дядька Семен посередине, его все знают. Рядом с ним Юнец и Микола. Немного нас осталось от первого состава. В Киеве еще Леха Зомби и все. Фунтик со своими бойцами на диване устроился. Здесь людей больше. Кабан и Епископ всегда вместе. Кабан в Вену свою сестренку пригласил, мечтает ее за друга замуж выдать. Несталкер с Пикой сидят рядом с полуголой Марго. У них сейчас статус - выше не бывает. Свободные агенты Европейского бюро по борьбе с наркотиками. Никто им не указ. Есть и здесь не боевые потери. Макс со своими китаянками ресторан открыл. Называется он, естественно, «Борщ», хотя расположен далеко от периметра Зоны.
- Крепыш себе девочку нашел и больше приключений не ищет. Они счастливы.
Вывел на экран картинку. У простодушного Кабана рот сам по себе открылся. Я его понимаю. В наши дни за императрицу Фульвию модельные и рекламные агентства войну бы развязали. Красота потрясающая. Я на нее как на цветок дивный любуюсь. Но в рабочем кабинете ее фотографию не повешу. У меня уже есть одна девушка с обложки, хватит. Марго губку обиженно надула.
- По итогам операции «Африка», – говорю дальше. – Всех наркоманов употреблявших «слезу бога» вывезли в Бозум. На сегодняшний день в живых осталось сто сорок три человека.
Это я соврал. Сто сорок четыре, но одну девицу мы из статистики исключили по просьбе нашей молодежной сборной. Они к ней сильно привязались, позже этот вопрос решим.
