Бумаги Мэтлока

крупных тузов… За моим домом, как и обещал Нимрод, теперь наблюдают круглые сутки. Наблюдает, конечно, полиция Карлайла. Личная армия Нимрода!

22 апреля 1972 г. Нимрод победил! Это ужасно, но он победил! Он послал мне две газетные вырезки с сообщениями о смерти студентов, погибших от большой дозы наркотиков. Первая заметка – о девушке из Кембриджа, вторая – о парне из колледжа Святой Троицы. Нимрод объявил, что будет пополнять этот список, пока я не передам ему свои записи… Убивать заложников! Его необходимо остановить! Но как?.. У меня есть план, но не знаю, смогу ли его осуществить. Я изготовлю поддельные записи. А настоящие сохраню. Будет трудно: у меня иногда так дрожат руки! Но я обязан это сделать. Я сказал, что буду давать записи небольшими порциями. В интересах собственной безопасности. Согласится ли он?

24 апреля 1972 г. Нимрод невероятно злокознен, но он реалист. Он понимает, что ничего не может поделать! Мы оба сейчас играем наперегонки с моей смертью. Я пишу то на машинке, то разными чернилами на разной бумаге. Убийства прекратились, но мне сказано, что они возобновятся, если я хотя бы раз не отдам очередную порцию. Жизнь заложников Нимрода в моих руках! Спасти их могу только я!

27 апреля 1972 г. Происходит что-то странное. Нашему человеку в приемной комиссии звонил Бисон. К нему заходил Джим Мэтлок и вызвал у Бисона подозрения. Он расспрашивал, вел себя по-идиотски с женой Бисона… Но Мэтлока нет ни в одном из списков! Он не имеет отношения к Нимроду – ни с какой стороны. Он никогда ничего не покупал и не продавал… По городу непрерывно ездят машины карлайлской полиции. Армия Нимрода поднята по тревоге. Что это означает?

27 апреля 1972 г., после обеда. Пришли посыльные. Двое. Они мне сказали нечто настолько невероятное, что я не в силах это написать… Я никогда не спрашивал, кто такой Нимрод, никогда не жаждал это узнать. Но кругом паника, и над происходящим даже Нимрод не властен. Посыльные сказали мне, кто такой Нимрод… Они лгут! Я не могу, не хочу этому верить! Но если это правда – в каком же мы живем аду!»

Мэтлок понуро смотрел на последнюю запись. Почерк неразборчивый; между словами почти нет пробелов, будто писавший не в силах был угнаться за собственным карандашом.

«28 апреля. Приходил Мэтлок. Он знает! Другие тоже знают! Он говорит, что этим занимаются правительственные чиновники. Все кончено! Но они не могут понять, что произойдет. Будет такая кровавая бойня, столько убийств, расправ! На меньшее Нимрод не способен. Будет столько боли. Будут массовые убийства, все из-за какого-то преподавателишки литературы елизаветинской эпохи… Приходил посыльный. Прибудет сам Нимрод! Встреча лицом к лицу. Теперь-то я узнаю правду – узнаю, кто он на самом деле… И если он тот, кого мне назвали, я уж как-нибудь обнародую эту запись – не знаю как, но обнародую. Ничего другого не остается. Настала моя очередь угрожать… Теперь все кончено. Скоро кончится и боль… А было столько боли… Я сделаю последнюю запись, когда удостоверюсь, что…»

Мэтлок закрыл дневник. Как это сказала Джинни? «У них суды, полиция, врачи». А Алан Пэйс добавил, что и руководство большинства северо-восточных университетов тоже у них в руках.

А у Мэтлока в руках обвинение.

Этого достаточно. Достаточно, чтобы остановить Нимрода, кто бы он ни был. Достаточно, чтобы остановить кровопролитие и расправы.

Теперь ему нужен Джейсон Гринберг.

Только он.

Глава 31

Взяв с собой клеенчатый пакет, Мэтлок пешком вернулся в Карлайл, выбирая по возможности окольные пути. Ехать на машине было слишком опасно. Тот человек в поле, возможно, уже пришел в себя и добрался до кого-то – до самого Нимрода. Значит, объявлена тревога и его ищут. Невидимые армии уже бросились в погоню. Его единственный шанс – связаться с Гринбергом. Джейсон Гринберг скажет ему, что делать.

Рубашка его была в крови, на брюках и на пиджаке засохла грязь. Не отличишь от какого-нибудь бродяги из «Гриль-бара Билла». Сейчас около половины третьего ночи, но такие заведения обычно открыты почти круглые сутки. Мэтлок дошел до Колледж-паркуэй и спустился с холма к складу.

Кое-как приведя себя в порядок, он вошел в грязный бар. Здесь было шумно и дымно. Играл музыкальный автомат. Лохматые посетители курили дешевые сигареты и громко разговаривали, перекрикивая друг друга. Мэтлок понимал, что он в этой обстановке ничуть не выделяется. Наконец-то можно хоть немного передохнуть.

Он сел за столик в дальней кабинке.

– Что это с вами стряслось, а?

Это был тот самый подозрительный бармен, с которым он в конце концов нашел общий язык несколько дней тому назад. Несколько лет… несколько веков тому назад.

– Да вот попал в грозу… Поскользнулся, упал… У вас найдется что-нибудь поесть?

– Сандвичи с сыром. С мясом не предлагаю. Да и хлеб не первой свежести.

– Неважно. Принесите мне пару сандвичей и кружку пива, хорошо?

– Конечно. Конечно, мистер… Только надо ли вам именно тут… Я хочу сказать, не для вас это место – вы меня понимаете?

Опять этот вечный, никчемушный вопрос. А сейчас он особенно ни к чему.

– Я вас понимаю, но меня это не волнует.

– Я же о вашем желудке забочусь. – И бармен потрусил за стойку.

Мэтлок нашел номер Гринберга и направился к вонючему телефону-автомату на стене. Он опустил монету и набрал номер.

– Извините, сэр, – сказала телефонистка, – номер выключен. У вас есть какой-нибудь другой?

– Попробуйте, пожалуйста, еще раз! Я уверен, что вы ошибаетесь.

Но она не ошибалась. Старшая по смене в Уилинге наконец сообщила телефонистке в Карлайле, что звонить мистеру Гринбергу следует в Вашингтон. Предполагалось, что тот, кто звонит в Уилинг, знает и вашингтонский номер.

– Но по вашингтонскому номеру мистер Гринберг будет только рано утром, – сказала она. – Пожалуйста, сообщите об этом абоненту.

Мэтлок напряженно думал, стоит ли звонить в Вашингтон, в отдел по борьбе с наркотиками министерства юстиции. При данных обстоятельствах Вашингтон – для быстроты – вполне может поднять по тревоге кого-то в районе Хартфорда и бросить ему на помощь. А Гринберг ясно дал понять, что он не доверяет хартфордскому отделению, хартфордским агентам.

Сейчас Мэтлок намного лучше понимал озабоченность Гринберга. Достаточно ему было вспомнить о карлайлской полиции, этой личной армии Нимрода.

Нет, он не будет звонить в Вашингтон. Он позвонит Силфонту. Ректор университета – его последняя надежда. Он набрал номер Силфонта.

– Джеймс! О боже, Джеймс! Вы живы, здоровы? Где вы пропадали?

– В таких местах – я не знал, что такие есть!

– Но вы целы? Это главное. Вы целы?

– Да, сэр. И я все добыл. Все. Херрон ведь оставил записи. Дневник, который он вел в течение двадцати трех лет.

– Значит, он все-таки участвовал в этом?

– Еще бы!

– Несчастный больной старик… Как хотите, я не понимаю… Однако сейчас это уже неважно! Пусть разбираются власти. Где вы находитесь? Я вышлю за вами машину… Нет, я сам приеду. Мы все так волновались. Я поддерживал постоянную связь с министерством юстиции.

– Не надо, не приезжайте, – быстро сказал Мэтлок. – Я сам приеду к вам, а то вашу машину все знают. Так будет безопаснее. Меня, конечно, уже ищут. Я попрошу здесь кого-нибудь вызвать мне такси. Я просто хотел убедиться, что вы дома.

– Как вам угодно. Честно говоря, наконец-то я вздохнул с облегчением. Сейчас позову Крессела. Он тоже должен обо всем знать. Так надо.